25-я мото-кавалерийская дивизия
25-я мото-кавалерийская дивизия в составе 8-й армии, а затем 15-й, приняла активное участие в Советско-финской войне. На театр военных действий она прибыла в конце января. До этого она претерпела значительные организационно-штатные мероприятия.
С 5 по 10 января 1940 г. на основании директивы Генерального штаба РККА дислоцированная в Пскове 25-я кавалерийская дивизия была переведена на штат мото-кавалерийской дивизии. Дополнительной телеграммой Инспектора Кавалерии РККА командарма 2 ранга Городовикова была переформирована в лыжно-мото-кавалерийскую дивизию.
Чтобы понять логику этого переформирования, нужно вернуться в декабрь 1939 г. В середине декабря 1939 г. на совещаниях НКО при рассмотрении вопроса усиления действующей армии возник разговор о возможности использования в войне с Финляндией стратегической конницы. Командование понимало, что использование крупных соединений едва ли возможно, но отдельные кавалерийские части считались полезными для службы обеспечения.
Заместитель наркома обороны С.И. Буденный 21 декабря запросил командующих 8-й и 9-й армии, считают ли они необходимым использование конницы для следующих задач:
1. Ведения разведки на флангах.
2. Обеспечения флангов отдельных направлений, поскольку сплошной фронт отсутствует, и оперативные действия соединений армии сводятся к действиям на определенных направлениях.
3. Прикрытие и охрана баз и грунтовых путей подвоза на отдельных, наиболее подверженных действиям диверсионных групп противника направлениях.
4. Сопровождение транспортов и в отдельных случаях даже служба летучей почты [11, с. 206].
Ответа на запрос автор не нашел, но судя по тому, что в состав 8-й армии прибыли 24-я и 25-я мото-кавалерийские дивизии, ее командующий Штерн счел конницу полезной.
Однако на фронт должны были быть направлены уже мото-, а не кавалерийские дивизии. Директива Ставки Главного командования об организации боевых действий войск указывала: «Ввиду отсутствия объемистого фуража и наличия больших морозов по возможности не брать лошадей на фронт, ибо, как показывает опыт, лошади в зимних условиях превратились в обузу для фронта. Весь обоз, артиллерию, транспорт переводить постепенно на механическую тягу» [11, с. 223].
25-ю кавалерийскую дивизию начали переводить на штаты мото-кавалерийской. В это время Наркому обороны К.Е. Ворошилову поступил доклад от командарма 2-го ранга М.П. Ковалева, инспектировавшего 8-ю армию. В этом докладе Ковалев отмечал: «До разгрома живой силы противника на фронте и выхода в район, позволяющий применение подвижных частей, считаю моторизованные дивизии излишними. Автотранспорт будет заморожен, дает большое количество бездействующих людей, загромождает дороги и психологически будет больше привязывать войска к дороге. Автотранспорт для оперативных перевозок должен быть в армии и, как исключение, в руках командира корпуса» [11, с. 266].
Следует отметить, что поражения советских войск их командиры объясняли рядом причин. В частности, член Военного Совета 9-й армии П.С. Фурт 17 декабря написал командующему 9-й армией М.П. Духанову о ситуации в 163-й стрелковой дивизии комбрига Зеленцова: «Считаю положение Зеленцова тяжелое. Беда вся в том, что у него нет лыжных отрядов для заброски в тыл противнику. Он сидит в окопах, его жалит со всех сторон предприимчивый, подвижный, на лыжах, но дающий массу автоматического огня противник. До тех пор, пока Зеленцов будет сидеть на месте, пр-к не даст ему покоя. Пр-к мелкими отрядами связал наши части, вырвал у нас инициативу. Необходимо пополнить его, Зеленцова, небольшими отрядами лыжников, вооруженных автоматическим оружием, надо бить врага его же средствами, методами борьбы». Подобные сообщения, объясняющие поражения РККА отсутствием «чудо-оружия» – лыж и пистолетов-пулеметов, в значительном объеме шли в Наркомат обороны.
Уже 24 декабря Ставка Главного командования приказала командующим Белорусского и Киевского округов сформировать из кавалерийских частей округов по 4 лыжных эскадрона. Комсостав этих частей вооружался пистолетами-пулеметами, остальные бойцы автоматическими и самозарядными винтовками. Каждое отделение должно было быть вооружено пулеметом, каждый взвод иметь миномет. На формирование эскадронов должны быть выделены лучшие кавалеристы и стрелки. Согласно приказу «с личным составом, выделенным на формирование лыжных эскадронов, вести усиленную лыжную тренировку» [11, с. 238].
Началось активное формирование лыжных частей. Из кадров кавалерийских частей были сформированы 28 эскадронов, кроме них формировались лыжные батальоны. На 8 февраля было сформировано и отправлено в действующую армию 77 батальонов [11. с. 242–243].
В свете вышесказанного становится понятна логика перевода кавалерийской дивизии на штаты лыжно-мото-кавалерийской. В середине января 1940 г. дивизия была формально готова.
15 января был получен приказ грузиться в эшелоны. Погрузка 138-го мото-кавалерийского полка прошла недостаточно организованно из-за плохой обеспеченности эшелонов погрузочными приспособлениями со стороны войскового коменданта станции Псков и из-за недостаточной распорядительности помощника командира полка и нач. эшелона, а также из-за низкой температуры (-37). Войска, проведя несколько дней в эшелонах, получили приказ выгрузиться.
