Пока шли к кухням, Оля пояснила, что в нгурульне появился еще один зверь, и корма нужно больше. Ну, и испорченное заменить, это справедливо. Заодно договорилась, что лично ей, за отдельную денежку привезут этих пуйфинов. Брр! «Вписать в покупки надежные перчатки, вчера натерпелась, больше не хочется», – заметила себе Ольга. Нет, Тырю нужно приучить к нормальным вкусняшкам. Интересно, колбаса ей понравится?
Глава 12
Тем же утром, которое не доброе, но уже налаживается
Оля была довольна.
Агав увозил два вида крупы – по ведерному мешочку, корзину каких-то топинамбуров, и преизрядный вяленый окорок кого-то большого и быстро бегающего. Искреннее горе главного повара по поводу утраты ценного продукта Оля себе скоренько простила: жаль, конечно, что человек расстроился, зато как весь хутор рад будет! Простил бы теперь Раим Щедротович, на которого пришелся главный шквал истерических стенаний желеобразного кухмистера.
Если бы шеф видел, как задумчиво поглядывал старшина возниц на странную привратницу, снисходительности она бы не дождалась. Агав же не дурак, понял, что рог изобилия был приоткрыт именно этим зачуханным созданием. Как к ней тот драчливый парень обращался, когда думал, что он, Агав, не слышит? Тётёля? Странное имя. Тётёля, конечно, молчком стояла, а распоряжался золотокительный. Ну и что? Этот немолодой мужик явно из благородных. Уж точно поглавней господина кастеляна будет, а сам все на лохматую чухрынду поглядывал, как будто одобрения искал. А потом чухрында, ни много ни мало, пообещала разменять Агаву дареные деньжищи. Завтра. Потому что сегодня она будет в торговых рядах и постарается разжиться разменной мелочью! Это на два-то золотых?! Вот откуда у нее такие богатства? Выходит, не проста эта привратница, ой, не проста! И привычное зло – туэ Ламс куда-то запропал...
Ольга же стояла в воротах, дожидаясь, пока повозка проедет, и думала: что сделать до завтрака? Навестить Тырю или настоять, чтобы зомбо-статуэт кастеляна передислоцировали подальше от ее дома.
Победила Тыря. Оля ощущала ее нетерпеливое шебуршение, и недовольство Свапа ощущала – устал хвостом отмахиваться от возжелавшей поохотиться наглючей козявки. Скучно ей, видите ли.
Заходить в виварий с другого въезда так непривычно, а Пашка ничего, не тушевался – пёр по коридору мимо вольеров, как нгурул к кормушке, полной смурфи... Тьфу ты, пуйфиней.
Работник, везший на тележке кули с кормом даже остановился посмотреть на новое явление. Оля ожидала хотя бы элементарного «кто? куда?», но работник промолчал. Он с утра видел парня в компании самого́ попечителя, значит – знают, что делают. А странная парочка, ни много ни мало, просто вошла в вольер, да ни в абы какой, а к самому вожаку! Ольгиного жетона достало, чтобы магия их пропустила. Работник аж на тележку присел – сомлел от страха, что бешеный Свап вот прямо сейчас, вот немедленно разорвет, растерзает, истопчет наглецов! И, убереги Пустота, отведавши человеченки, порвет всех остальных людишек в виварии. А всех остальных – только он, несчастный младший пастух.
И ничегошеньки не произошло.
Работник даже немного разочаровался – свирепый напарник самого лавэ принял посетителей благосклонно. Мало того, три безымянных зверя просунули головы между прутьями внутренней решетки и тарахтели что-то приветливое. Телепортироваться в вольер вожака они не смели. Маленькая нгурулочка извертелась юлой, не в силах выбрать, в чьи руки перво-наперво сунуться. То носилась по кругу, норовя дать восторженного козла, то вдруг притормозила, явно прицеливаясь запрыгнуть на новую подружку. Конечно, надо прыгать, раз она ей, Тыре так радуется! Тыря тоже рада! Этот острый приступ младенческой игривости пресек Свап – просто возник перед любвеобильной шкодятиной и прыгать стало некуда. Размытое движение огромного зверя Оля даже не осознала, поняла только что это был воспитательный момент и ее, кажется, уберегли от неприятностей – щена бы просто сбила с ног в порыве неконтролируемой нежности. Это по возрасту она щеночек, а по размеру – с крупного мастифа.
Малявка отпрянула от грозного вожака, едва не плюхнувшись на шипастый зад, вяло трявкнула – такое настроение сбили! – отряхнулась и потрусила к веселящемуся парню. Он тоже хороший.
Дальнейшее повергло работника в культурный шок.
Юнец извлек откуда-то кольчужную рукавицу, а щена с резвой готовностью повалилась на спину, подставляя пузо под почесушки. Главный же самец, очень довольный педагогическим маневром, кокетливо пустил рябь по медноцветным иголкам и развернулся к женщине, всем видом показывая: действуй, ты знаешь что делать.
О да. Оля знала чего от нее ждут. Чесать пришлось не только кожистый валик над бивнем, но и надбровные дуги. Это было забавно, а главное – познавательно. Глаза у Свапа были такие же, как у Тыри: вся склера была оранжево-алой, видимой радужки не было совсем – только зрачок, как нарисованный черной тушью наклонный росчерк. Вожак был в эйфории – то один, то другой глаз прикрывался чешуйчатым веком. А еще зверь временами шумно выдыхал и это сильно смахивало на неудачный чих. Оля ласково посмеивалась и выговаривала:
– Ну и здоров же ты, Свап! Не сопи так, меня сносит.
Вожак нарочно фыркал посильнее и женщина опять тихо смеялась.
Чесать нгурулий бивень деревянным пинцетом (Пашка героически добыл его из караулки, оккупированной нежитевидным кастеляном) оказалось куда удобнее, чем давешней гибкой иголкой. А главное – эффективнее. Свап временами проседал задними лапами – от удовольствия забывал стоять. На нетерпение младших, жаждущих приобщиться к блаженству, Свап своего царственного внимания не обращал.
Идиллию в отдельно взятом зарешеченным помещении нарушило появление начальства. Наездник материализовался совсем рядом и совершенно внезапно. Для Оли, но не для Свапа. Тот натурально потешался над своим раздраженным другом. Приглушенное урчание вполне можно было принять за хихиканье, да такое заразительное, что даже Пашка, увлеченный забавами с Тырей, обернулся посмотреть.
Раим действительно был несколько не в своей тарелке и этот раздрай мешал ему сосредоточиться на делах. В его сознании никак не срастались два наблюдения – его помощница не соизволила явиться к нему на доклад, и ничем не объяснимое довольство, можно сказать, кайф Свапа, которое лавэ ощущал даже сквозь обычную дежурную отстраненность. Сливаться сознаниями со зверем в обыденных обстоятельствах весьма неразумно, это каждый наездник познает на горьком опыте. Значит, нужно просто пойти и посмотреть, чем там занята его неординарная сотрудница и почему она и его зверь ощущаются в непосредственной близости друг от друга.
Картину, которая предстала перед Раимом в вольере следовало запомнить в деталях, чтобы потом, под бокал крепкого, показать герцогу: этот проходимец Свап перехватил его, лавэ, помощницу, и балдеет. А она, помощница, за сегодняшнее утро раз двадцать нарушила субординацию, и даже не думает смущаться. Впрочем, Раим уже и не сердился, как-то враз осознал – все, что так удручающе неправильно сделала Ольга, привело к наилучшему результату. Мог бы и сам догадаться, как все провернуть с этим Агавом, если бы догадался, что о таких мелочах, как хуторяне, нужно подумать.
