Оставалось немного времени до того, как я этот костюм сниму и прижму к себе малышку Ульяну. Голой ещё её не видел, буду рассматривать детально.
Хотя всё могло остаться в мечтах. Девчонка, попав в машину, затихарилась и напряглась. Я взяла её за руку. Она не далась, натянула на пальцы и ладонь рукавицу от костюма.
– Что-то не так? – для проформы спросил я, сам полностью понимая, что происходит. Она, как и в первый свой раз, тогда, в машине, решила дать заднюю. – Не бойся, они не узнают, где ты.
Рукавицу насильно стянул с руки и скрестил с ней пальцы. Ручка потная и горячая. Я прибавил скорости, чтобы не мучать, итак, трясущегося зайца.
Всё, я её теряю. Сейчас замкнётся и убьёт меня своим рёвом: «Отвези меня к папе».
Хотя не зря она меня боится. Наверно это и называется – инстинкт самосохранения.
– Ты сказал, что в клубе останемся, – отозвался котёнок.
Наконец-то!
– И куда тебя такую прекрасную?! В грязную ВИП-кабинку? А вдруг там камеры? На потеху местным охранникам?
Уля всё быстро сообразила. Она вообще сообразительная. Этим и зацепила. А говорят, что малолетки тупые, как пробки. Ничего так, к девятнадцати есть чему радоваться.
– Хотела поближе познакомиться? Задавай вопросы,– улыбнулся я открыто. – Только я тоже буду задавать.
– Я о нём ничего не знаю, – прошептала Ульяна.
– О ком? – тут же спросил я, прекрасно представляя о ком речь.
– Об Алексее Фролове.
В пору разозлиться. Взбеситься и вмазать по рулю. С*ка, этот дед ещё и в постель ко мне норовит залезть.
– Мне пох*й на него, – хмыкнул я. – Нахрена мне старый дед, когда моей девушке девятнадцать только будет? Мне кто из вас интересней?
Наконец-то мелькнула улыбка на пухлых губках.
– Расскажи о себе, только подробно, – попросила она, пыталась взять себя в руки. Смотрела в окно, где стреляли фейерверками и бегали группы людей с бенгальскими огнями.
Опять испугалась. И глаза на пол лица округлились.
– Что? – без интереса спросил я.
Телефон потеряла.
– Телефон потеряла, – ответила моя Ульянка.
Красивая. До чего ж девчонка красивая! Мне и на неё смотреть охота, и на дорогу поглядывать надо.
– Если в клубе, завтра с утра заберёшь.
– Цена на телефон такая, что не вернут, – надулась Уля.
– Престижный клуб, не пропадёт, – если пропадёт, я с бармена шкуру сниму. – Слушай. Ты знаешь, что я сидел?
– Да, – про телефон забыла, стала смотреть на меня.
– В тюрьме получил образование. Сразу начал адвокатскую практику, – говорил чётко только нужное. Если честно для Маши Фроловой речь заготовлена, только Маша ни разу не спросила и общаться отказалась. Ей деньги папочки дороже, чем человеческие отношения. Хотя она была самым близким мне человеком всё детство. – И первый кого я отбил, был Боря Сидоров. Любитель спорта и держатель букмекерских контор. У Бори доход больше шёл в электронике, через интернет. Он ещё не поскупился на виртуальные игровые автоматы. На него наехали, решили лишить родненького корыта. Чуть не грохнули. А тут я - молодой и рьяный. Ему пришивали такое, чего он в принципе совершить не мог. Судья продажная. Уже делили чужой бизнес. Но Борю получилось отмазать. Поднимали разные силы, покрутились. Всё получилось. Итог: десять процентов от его бизнеса.
– А спортсмен кто?
Я рассмеялся. Ползала на мою страницу в соцсети. Мы особо не прячемся. Но в интернете на нас ничего не накопать.
– Спортсмен у нас Федя, – продолжил я. – Этого отмазать было сложно. Только два года назад все суды закончились. А потому что военные. И Федя - бывший со звёздами. С этим мы сдружились серьёзно. Поэтому, когда я его отбил, на пополам мы открыли ЧОПик.
– Частное Охранное Предприятие? – спросила Уля. – И чем оно занимается? – с подозрением.
Уже вдули в уши Уле.
– Чем занимается ЧОП? Специализируемся на поимке людишек…, – она могла слышать, она могла знать, что такое корпоративный шпионаж. А Улю пугать нельзя. Она мне жизнерадостной нужна. – Скорее детективное агентство. Нам заказывают найти или вычислить человека, мы стараемся помочь. Теперь моя очередь спрашивать.
Охранник на территории моего дома сканировал номера и поднял шлагбаум. Мы заезжали на подземную парковку.
– Спрашивай. Только лёгкое, что касается меня.
– Меня интересуешь, только ты,– расплылся я в улыбке, внимательно всматриваясь в парковку. Моё место почти у лифта, но я всегда на стороже. – Ты кончала? Мастурбировала?
Врёт Федя. Такие эмоции не сыграть. В холодном свете фонаря зажглись её щёки и запылали уши. Дрогнули длинные ресницы, опустились.
– Ладно. Такой сложный вопрос, – улыбка становилась шире. Я просто наслаждался её смущением. Хочу, чтобы стеснялась. Может даже попытаться сбежать. В таком костюме она обречена быть съеденной хищником. – Если нет, будем сегодня достигать оргазма. Выходи.
Пришлось самому выйти, и открыть дверь пассажира.
Понятно, почему Федя никак не хочет отношений. Ухаживаешь, уламываешь, потом неизвестно, что получаешь. Но я хотел её. Пусть ломается. Я кончил в неё раз, я буду делать только так. Мне нужна жена, беременная. Навсегда. И нытье, что у неё учёба, молодость и подружки, меня не тронут.
Где я такую красивую, умную и сладкую найду?
Резко схватил её на руки. И утонул в заячьей поролоновой жопе. Наощупь шёл, ещё и уворачиваться от заячьих тумаков приходилось.
Поставил в лифте и прижал к себе. Ульяна вроде и не против, а поломаться надо. С подозрением всё рассматривала.
Обратила внимание, на каком этаже вышли. Покривлялась на камеру слежения, вытанцовывая на ковровой дорожке. Я открыл дверь в квартиру, и Уля стала прыгать в её сторону, пока не заскочила в ловушку, из которой выйдет только полностью удовлетворённой.
****
Ульяна.
Сама пришла, чего жалеть. Тем более он такой сегодня. Сосредоточенный, совершенно трезвый.
И внимательный.
Квартира-студия с двумя дополнительными комнатами. Дизайн – Лофт.
Я замерла у кирпичной стены, плохо побелённой, с налётом чёрным сверху вниз, как будто в квартире не вытирают пыль год. У стены стоял несуразный диван из мешковины. С деревянного потолка свисали какие-то сопли, изображающие светильник.
Этот колхоз-стаил перетекал в жуткую кухню с барной стойкой и высокими стульями, похожими на чёрные поганки.
– Нравится? – Каспер достал из чёрного холодильника, похожего на катафалк, поставленный вертикально в угол кухни, какую-то нарезку.
