Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
Сразу же после восхождения на престол Ли Сонге обратился к первому минскому императору Чжу Юаньчжану, правившему под девизом Хунъу (Разлив Воинственности) с двумя просьбами — о признании его прав на престол и о выборе имени для нового корейского государства. Ли Сонге представил императору два варианта — Хварён и Чосон. Первый вариант был названием уезда, в котором родился Ли Сонге, а второе восходило к древнему государству Чосон. Император (а скорее всего — кто-то из придворных чиновников) предпочел более благозвучное для китайского уха и уже знакомое название Чосон[59]. В 1393 году Корё было переименовано. Получение от императора нового названия государства было только первым шагом в установлении отношений с империей Мин. Окончательное признание новой правящей династии приходило вместе с золотой печатью, официально подтверждавшей статус императорского вассала. За печать император потребовал очень большую плату золотом, серебром и лошадьми, а еще корейцы должны были выдать Мин бежавших в Корею чжурчжэней. Со вторым требованием проблем не возникло, а вот запрошенную дань Ли Сонге выплачивать не захотел, потому что это окончательно опустошило бы государственную казну. Переговоры по поводу выплаты дани растянулись на несколько лет, но в итоге Ли Сонге сумел настоять на своем и в 1401 году получил вожделенную золотую печать вместе с императорской грамотой. К этому времени новый правитель успел сделать многое для укрепления свой власти.
Оттиск печати правителя Чосон
Первым делом Ли Сонге приказал влиятельным семействам распустить все домашние военные отряды. Отныне свои собственные войска могли иметь только правитель и его сыновья. Сыновьям Ли Сонге предоставил такую привилегию, поскольку считал их войска своими. Это было ошибкой, потому что еще при жизни отца сыновья развязали между собой настоящую войну за власть, едва не положившую конец правлению юной династии.
Ли Сонге создал из упраздненных «домашних войск» и преданных ему воинских частей три армии, которые подчинялись не Военному ведомству, а особому Ведомству Трех армий (Ыйхын самгунбу), которым руководил один из доверенных родственников правителя. Только в 1457 году Три армии были переданы Военному ведомству и переформированы, а до тех пор они играли роль личной гвардии правителей государства.
Ли Сонге «обескровил» не только влиятельные дома, но и буддийские монастыри, у которых вместе с землями и крестьянами также отбирались и привилегии. Статус буддийских монахов понизили до свободных простолюдинов, над деятельностью монастырей установили строгий контроль, запретили ритуалы, которые не соответствовали неоконфуцианским представлениям и обложили монастыри налогами и повинностями, от которых они прежде были освобождены. В 1395 году было создано Ведомство по упорядочению дел рабов (Ноби Пёнджон Тогам), которое занималось пересмотром статуса несправедливо порабощенных людей. Деятельность этого ведомства в скором времени привела к тому, что большинство работ в монастырях стали выполнять сами монахи, как, собственно, и было изначально задумано. Борьба с буддийскими монастырями, начатая Ли Сонге, была продолжена и после его отречения от власти в 1398 году. Пик антибуддийских репрессий пришелся на 1406 год. К 1410 году монастыри потеряли последние остатки своего влияния. Каждый желающий стать монахом покупал у государственных чиновников точхоп — разрешение на поступление в монастырь, которое стоило весьма дорого. Прием монахов без точхоп мог привести к закрытию монастыря.
Торговля землей была запрещена. Собственно, с этого начинали многие основатели китайских династий. Казалось, что если продавать и покупать землю нельзя, то крупным землевладельцам будет неоткуда взяться. Однако со временем при ослабевании центральной власти появлялись различные лазейки и все возвращалось на круги своя. В предельно сжатом виде династический цикл от основания до падения можно представить следующим образом: «Сильная высшая власть, отсутствие крупных землевладельцев, справедливое (относительно) правление → Ослабление власти, перераспределение земель, увеличение гнета на бедные слои населения → Крупные землевладельцы и народные восстания приводят к падению династии». Торговля землей была восстановлена довольно скоро — в 1424 году в правление внука Ли Сонге Седжона.
Примечательно, что сам Ли Сонге был убежденным буддистом и даже имел духовного наставника из буддийских монахов. Но правитель должен уметь отделять личные симпатии от нужд государства. Государству выгоднее было распространять неоконфуцианство, которое не требовало создания монастырей и не «морочило головы» подданным разными божественными сказками, принижающими статус земных правителей. Конфуцианство — это, пожалуй, самая удобная в государственном смысле концепция, потому что оно считает подчинение старшим и соблюдение установленного порядка высшими добродетелями. Высшие силы в конфуцианстве представлены духами умерших предков, поклонение которым является частью подчинения старшим. Исполняй волю правителя и его чиновников, почитай отца и мать, не бунтуй и трудись на совесть… Какому государству мешают такие правила? Если Корё было буддийским государством, то Чосон стал конфуцианским, причем к «ересям» — буддизму и даосизму — здесь относились гораздо строже, чем в Китае. Впрочем, и в Китае после восстания Красных повязок отношение властей к буддизму и даосизму изменилось со снисходительного на настороженное.
Основание новой столицы в долине реки Ханган преследовало две цели — отдалить двор от старой аристократии, жившей в Кэсоне, и ознаменовать начало нового правления, нового государства. Строительство было начато в 1394 году. В 1396 году двор переехал в Ханян, так называлась новая столица, но переезд был преждевременным, поскольку город не был толком достроен. Пришлось вернуться обратно в Кэсон, где двор и правительственные учреждения пребывали до 1405 года. И вот уже более шести веков Сеул является столицей Кореи. Редкий случай, когда слово «столица» вытеснило название города[60].
Помимо перераспределения земель и освобождения незаконно порабощенных Ли Сонге сделал еще один шаг, способствовавший упрочению порядка в государстве. Отныне земельный налог взимался по строго установленной ставке с единицы площади, а прежде крестьянам приходилось платить и владельцу земли, и ее арендаторам, которых могло быть несколько, — крупные арендаторы сдавали землю в субаренду мелким, а те уже сдавали ее крестьянам. Ремесленники тоже стали облагаться фиксированными налогами. Особые контролеры, как явные, так и тайные, следили за тем, чтобы на местах не было злоупотреблений.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
