Шамиль отправился в "Море" и задумчиво сидел за столом, тянул кофе из фарфоровой чашки, которая выглядела игрушечной в большой руке мужчины. Отчет по кукле Дэн доставил лично:
- Все подгоны отдал Милене. Тут короче дело вообще жестяк. Меня чуть ее свихнувшийся пьяный батя не прирезал. Пришлось его малёхо скрутить,- при этих словах Дэн откашлялся в кулак, а Шамиль сурово нахмурился. Ломать отца куклы не входило в приказ. За такую самодеятельность и по шее получить от босса можно,- Он начал на меня орать, как бешенный, что б я вернул их Богдана. По ходу пацана кто то выкрал. Потому что в хате у них полный траур. И девчонка белее снега. Глаза на мокром месте и тоже бухая. Странно все это, потому что на нее вся инфа положительная. Что не курит не пьет. А у них на столе пузырь водки пустой. Так, что Шамиль Амирович, страдают они. Сына ее украли.
- Раз бабки принес Григорьев, то это его грязных рук дело,- задумчиво проговорил Шамиль.
Вот и проясняется откуда растут ноги у всех проблем куклы.
- Надо бы порешать с ее пацаном. А то получается Ринат совсем попутал. Мои же деньги мне возвращает. У моей куклы ребенка ворует. И, наверняка, шантажирует малышку жизнью сына...Короче, Дэн, звони мужикам. Узнай, что там со слежкой. Сегодня же возьми нескольких людей Гргорьева и допроси. Чтоб до завтра Миленын сын был у меня!
Глава 18
Милена.
Голова раскалывалась. Опухшее лицо напоминало печенное яблоко. С трудом разлепив свинцовые веки, я оглядела свою кровать.
Сына под боком нет!
Вчера вроде заглушила горе алкоголем и стало чуть легче. Смогла уснуть в забытье. А сегодня с первыми лучами солнца вернулась моя тревога и ощущение глубоко несчастья.
Вещи Богдана лежали на тумбочке. Сложенные рубашечки, брючки. Игрушки стояли на стеллаже нетронутыми. Машинки, трансформеры, желтые пикачу, конструктор. Все сиротливо ждали своего маленького хозяина.
Я оторвала каменную голову от подушки и потерла виски. Больше никогда не буду пить водку. Эксперимент закончился печально.
Вчера приходил Дэн от Юсупова. Принес кучу пакетов, букет орхидей и Рафаэлло с бутылкой дорогого шампанского. Сначала я испугалась, когда отец накинулся на амбала с дарами. Но потом смогла до него докричаться. Объяснить, что это охранник Шамиля Юсупова и пришел с миром.
День предстоял гадкий.
Я никак не могла решиться, как поступить с Шамилем. Умом понимала, что беспочвенное убийство - это жестокий неоправданный поступок. Еще и слова папы, что потом и сына и меня ликвидируют, как ненужных свидетелей, тяготили сознание.
Но какой у меня выход?!
Мерзкий тип, бандюган Ринат, убьет моего сына, если я не выполню требования. И решаться надо скорее
Отец еще спал в своей комнате. Я налила стакан воды и достала таблетку аспирина. Тихонько поставила у изголовья его кровати на тумбу. Папа лежал на животе одетый. Вчера впервые я видела его разгневанным и пьяным. Впрочем, как и он меня. И сейчас, даже во сне, на его лице залегли тоскливые борозды - морщины тревоги. Он страдает и желает вернуть внука поскорее. А еще его уничтожает факт, что единственная дочь связалась с неподходящим мужчиной. Пусть богатым и влиятельным, но все же бандитом!
Выйдя на цыпочках из его спальни и прикрыв дверь, я поплелась в ванную.
Топить горе в бутылке не вариант. Пора завязывать себя жалеть и начинать приводить мысли в порядок.
Вечером вернется из командировки Шамиль. Мужчина дал мне четкие указания, что ждет меня в своей постеле.
Я распаковала пакеты, которые он передал мне. Тончайшее кружево чулок, словно волшебная паутина, вызвало у меня лишь унылую кислую мину. Хотелось бы прихорашиваться, если б повод был другим.
В картонном брендовом пакете с логотипом D&G лежало платье. Легкое воздушное. Насыщенного вишневого цвета с юбкой на запах, чуть выше колен. Дорогая ткань холодила пальцы и стекала мягкими складками. Таких роскошных вещей в моем скромном гардеробе никогда не было.
Бабуля, истинная француженка, сейчас бы восторженно прицокнула языком.
В третьем пакете я обнаружила бархатные туфли в тон платью с аккуратными острыми носками, того же бренда. Это видно был собран готовый лук на вечер, в ресторан или на другое мероприятие.
Я тяжело вздохнула. Мое мероприятие на вечер убить Шамиля. Надо было, чтоб он прислал вещи в черной цветовой гамме. Траурные наряды очень подошли б к моему восприятию сегодняшней ситуации.
После душа я пошла на кухню и приготовила отцу обед. Убрала все улики нашего вчерашнего водкопития. Помыла полы и протерла все пыльные поверхности в доме. Рутинная работа чуть отвлекала, и мне становилось не так тоскливо.
Днем мы с отцом хмуро и молчаливо проводили время. Бесцельно клацали телевизор. И тупо пялились в никуда. Час расплаты неуклонно приближался. Легкий мандраж сотрясал мои пальцы.
- Милена, что ты решила? Неужели отравишь Юсупова?- задал отец вопрос, который интересовал нас обоих.
- Папа, подскажи выход, я им с удовольствием воспользуюсь,- я уронила голову в руки. От постоянных размышлений по кругу, она у меня болела и опухла.
- Дочь, ты у меня гуманистка. Ты не убийца. Нельзя просто так, по велению подонков лишить человека жизни,- сказал задумчиво папа.
- Но ведь у них Богдан. И они знают, что я должна это сегодня сделать,- непрошенные слезы покатились из глаз. Папа приобнял меня за плечи.
- Тшш, котенок, успокойся. Я тебя очень люблю. Я обязательно что то придумаю,- глухо проговорил отец.
К шести вечера я уже собралась. Оделась в приготовленные новые вещи и накрасилась. Сердце билось в своем ритме, то скакало галопом, то замирало в страхе. Шею ниже пола в самую преисподню оттягивал кулон с ядом. Я нервно теребила его в руках. И чувствовала от него черную мрачную энергию смерти.
Папа исподлобья следил за моими приготовлениями. Но в этот раз не преграждал мне путь. Просто тяготил своей немой покорностью. Будто он смирился с жуткой неизбежностью.
Я взяла ключи от машины и с тяжелым сердцем пошла на улицу, не прощаясь с отцом.
Так и запомнила его сгорбленного и замученного, придавленного грузом моего выбора.
Форд завелся сразу, и я поехала уже знакомой дорогой в Царские дачи.
Солнце клонилось к горизонту. Зловещий красный закат и длинная трасса автобана были идеальными декорациями к моему предстоящему выступлению.
Сегодня мне предстоит совершить преступление. Убить человека.
На кону слишком высокая ставка - жизнь моего сына.
Слезы стыли в глазах при воспоминаниях о малыше. Испуганном и одиноком. Ему без меня плохо. И если я не сделаю то, что должна, станет еще хуже.
