превыше всего. И это значит быть твердым, уверенным и радостным, да, радостным, несмотря ни на что, ибо жалобы – удел слабых. Быть человеком означает радостно бросить свою жизнь на гигантские весы судьбы, если должно, и в то же время радоваться яркости каждого дня и красоте каждого облака».
Последние годы в Польше появилось новое ремесло, и всех, кто им занимается, называют stacz, что означает «занимающий место». Вы платите мужчине или женщине за то, что они встают в очередь, и после долгого ожидания (большинство очередей здесь очень длинные), когда stacz почти отстоял, он передает вам свое место. Очереди могут быть за продуктами, кухонной утварью, какой-нибудь справкой, печатью на документ, сахаром, резиновыми сапогами…
Поляки придумывают множество уловок.
В начале 1970-х годов моя подруга Янина решила съездить на поезде в Москву, как делали некоторые из ее соседок. Это было непростое решение. Только год или два назад, в 1970 году, произошла расправа в Гданьске и других портовых городах, где по приказу Москвы по сотням бастующих строителей стреляли польские солдаты и полиция.
Ты предвидела это, Роза, опасность, скрытую в манере большевиков опровергать любые доводы, ты предвидела это уже в 1918 году в своем высказывании о русской революции:
Свобода только для членов правительства, только для членов партии, пусть даже весьма многочисленных, – не свобода вовсе. Свобода – это всегда свобода того, кто думает иначе. Причина тому не в какой-то фанатичной идее справедливости, а в том, что все поучительное, полезное и очищающее в политической свободе зависит от этой сущностной черты и ее эффективность исчезает, если «свобода» становится особой привилегией.
Янина поехала в Москву за золотом. Золото там стоило в три раза меньше, чем в Польше. Отправившись на поиски с Белорусского вокзала, она в конце концов нашла закоулок, где в определенном ювелирном магазине продавали кольца. Там уже выстроилась огромная очередь из других «иностранок». Для соблюдения законности и порядка каждой женщине на ладони писали номер, соответствующий ее номеру в очереди. Ставил номера милиционер. Когда Янина наконец достигла прилавка, она купила три золотых кольца на заранее приготовленные рубли.
По пути назад на вокзал она увидела предмет, который я хотел бы передать тебе, Роза. Он стоил всего 6 копеек. Это была спонтанная покупка. Она подстегивала воображение и подходила в качестве собеседника ее растениям в горшках.
Янине пришлось долго ждать обратного поезда. Ты знаешь, Роза, эти русские вокзалы, превращающиеся в лагеря для вечно ожидающих пассажиров. Янина надела одно кольцо на безымянный палец левой руки, а два других хорошенько спрятала. Когда поезд подошел и она поднялась в вагон, солдатик уступил ей место в углу, и она вздохнула с облегчением. Границу она пересекла без проблем.
В Замосце она продала кольца вдвое дороже, что все еще было значительно дешевле, чем в польских магазинах. За вычетом трат на дорогу Янина получила небольшой гешефт.
Предмет, который я хочу тебе передать, она поставила на кухонный подоконник.
Цель Энциклопедии – объединить знания, рассеянные по поверхности земной, изложить их в общей системе для людей, с которыми мы живем, и передать их людям, которые придут за нами: дабы труды минувших веков не были бесполезны для веков грядущих, дабы наши потомки, став образованнее, стали также добродетельнее и счастливее и чтобы мы могли умереть в сознании исполненного пред человечеством долга[37] —
так говорил Дидро в Энциклопедии 1750 года, которую помогал создавать.
В предмете на подоконнике Янины есть что-то энциклопедическое. Это тонкая картонная коробка размером с четверть типографского листа. На крышке цветная гравюра с изображением мухоловки[38] и надписью на русском языке: «ПЕВЧИЕ ПТИЦЫ».
Открой коробку. Внутри три ряда спичечных коробков, по шесть в каждом. И на всех коробках этикетки с цветными гравюрами разных певчих птиц. Восемнадцать певуний, и под каждой картинкой очень мелким шрифтом по-русски указано ее название. Ты, которая так страстно писала на русском, польском и немецком, смогла бы прочесть их. Я не могу: я вынужден догадываться по смутным воспоминаниям своих эпизодических наблюдений за птицами.
Удовольствие от узнавания живой птицы, пока она пролетает мимо или исчезает в кустах, довольно странное, верно? Оно связано с удивительным ощущением мгновенного сближения, как будто в момент узнавания ты обращаешься к птице, несмотря на шум и сумбур множества других событий, обращаешься к ней по имени. Трясогузка! Трясогузка!
Из восемнадцати птиц на этикетках я, наверное, узнал пять.
Коробки наполнены спичками с зелеными головками. По шестьдесят в каждой. Столько же секунд в минуте и минут в одном часе. Каждая обещает пламя.
«Современный пролетариат, – писала ты, – не ведет свою борьбу согласно плану, изложенному в какой-либо книге или теории; борьба современных рабочих – это часть истории, часть социального прогресса, и прямо посреди движения истории, посреди прогресса, посреди битвы мы узнаем, как нам следует воевать».
На крышке картонной коробки присутствует также краткое примечание, адресованное коллекционерам спичечных этикеток (филуменистов, как их называют) 70-х годов в СССР.
Примечание содержит следующую информацию: в эволюционном плане птицы предшествовали животным; сегодня в мире насчитывается около пяти тысяч видов птиц; в СССР существует четыреста видов певчих птиц; как правило, поют самцы; у певчих птиц развиты голосовые связки у основания горла; обычно они гнездятся в кустах, на деревьях или на земле; они приносят пользу зерновому хозяйству, поскольку уничтожают полчища насекомых, питаясь ими; за последнее время в отдаленных районах СССР было обнаружено три новых вида поющих воробьев.
