Было бы это желание…
Его слова про обязательное присутствие первокурсников на балу подтвердили преподаватели, напоминая нам об этом на каждой лекции, а вот в реальности спора я еще сомневалась, так как приглашения отнюдь не сыпались на меня со всех сторон. Правда, Кобэ-младший при встрече в столовой показательно кривился и бросал многозначительные взгляды, так что, вероятно, Леннарт просто уже порадовал спорщиков радостной вестью, но… все могло быть совсем иначе.
Из разговоров парней я поняла, что Берг все же пригласил свою красотку, и успокоилась. Хотя для очистки совести стоило рассказать, при каких обстоятельствах у меня появилась пара на бал, но я вдруг вспомнила, что от него приглашения так и не прозвучало. Он просто поинтересовался, иду ли я с кем-нибудь, так что любые оправдания сейчас могли показаться глупыми — вдруг я надумала, чего нет. В общем, эту тему я тоже решила не поднимать. В конце концов, Берг, как и все, слышал предупреждение преподавателей, значит должен знать, что мне придется идти.
В итоге я, как и собиралась, благополучно задвинула все посторонние мысли подальше и сосредоточилась на изучении силы тьмагов.
Пока мэтр Кобэ с особым остервенением гонял нас по залу и требовал теперь уже обязательных успехов в магическом взаимодействии, я потихоньку сливалась с каждым из двенадцати невольных подопечных и следила за реакцией.
Сила одних поддавалась легко и незаметно для владельца, будто чувствовала родственную связь и спешила навстречу. Так я помогла сдвинуться с мертвой точки Хольму с напарником и сдержала близкий срыв Валлина.
Другие же явно чувствовали вмешательство и сопротивлялись. Вероятно, даже неосознанно, но с ними могли возникнуть проблемы, когда мы окажемся на границе.
Я знала, что их потянет во Тьму, и должна была не только суметь удержать всех в здравом уме, но и показать, как можно навсегда избавиться от этой зоны отчуждения.
Избавиться от черни.
Когда-то я обдумывала вариант рассказать обо всем заранее, но это было до того, как увидела, насколько все тьмаги молоды. Нет, окончательно я эту идею не отринула, но, прежде чем открывать рот, надо понять, как они относятся к нежданной силе.
И те, кто сопротивлялся, кто вцепился в нее намертво, как в спасательный круг, внушали опасения.
Сложнее всего было с напарником Трин, Лукасом Лайне.
Он болезненно вздрагивал, стоило к нему только потянуться — даже не дотронуться, — будто я ему операцию наживую делала. Полное слияние и принятие.
Великая любовь к обретенной магии.
Это куда хуже, чем ситуация Берга и еще пары парней, ненавидящих свою новую суть. Хотя в их случае я тоже ждала неприятностей — отвергнутая магия может обернуться самым лютым врагом. Нужна была золотая середина. Об этом я и говорила в самом начале, в этом и стремилась помочь.
В общем, почву для размышлений, терзаний и волнений мне подкинули благодатную, да и озверевший мэтр драл с нас по три шкуры, так что времени на всякие глупости не оставалось. И не только у меня. За шесть дней никто не влез ни в одну драку и не получил отработку. К концу недели каждый наш слабенький маг, пользуясь мощью напарника, мог удерживать сложные плетения, о которых раньше не смел даже мечтать. Еще мы с горем пополам сдали промежуточные нормативы по физподготовке, провели неудачный эксперимент со скрещенными потоками (один маг и два тьмага), удачный — с разделением потока (один тьмаг и два мага) и получили от мэтра обещание, что со следующей недели «займемся наконец настоящим делом».
Его суровый взгляд напугал бы даже меня, если бы не внезапное осознание, что бал, мысли о котором я так старательно гнала, уже завтра. И он куда страшнее.
21
Признаться, за усиленными тренировками я даже не заметила, насколько отдалилась Трин, и только утром перед балом поняла, что она со мной почти не разговаривает. То ли все еще хранит обиду за мою выдуманную гулянку с неизвестными студентами, то ли я еще в чем-то успела провиниться. Не то чтобы за первые несколько дней общения мы стали лучшими подружками — я вообще сомневалась, что способна на такую степень близости, — но ведь именно Трин еще совсем недавно поддерживала меня и твердила, что боевики своих не бросают.
И теперь, наблюдая, как она хмуро ходит по комнате и готовится к празднику, я откровенно не знала, как все исправить. Неуклюжие вопросы о нарядах и прическах, в которых я не разбираюсь, были встречены равнодушными взглядами и скупыми ответами в стиле «платье в шкафу», «прическа будет обычная». И предложение помочь друг другу в сборах восторга не вызвало.
Наверное, я трусиха или просто не умею даже приятельствовать, не то что дружить, но напирать не стала. Все к лучшему. Всегда держи дистанцию. Тогда не придется врать и переживать о чьих-то чувствах. Одной ведь проще.
В конце концов Трин просто сгребла все необходимое и, милостиво сообщив, что будет с какими-то девчонками со второго, ушла. А я осталась, не представляя, чем убить целый день нервного ожидания.
Неужели кому-то и правда нужно восемь-десять часов на сборы?
Примерно до трех я читала замаскированный под учебник отцовский дневник — единственное, что смогла вынести из бункера во Тьме, — в тысячный раз повторяя нужные схемы. Они и так были сложные и многослойные, а мне еще предстояло вывернуть все наизнанку, обернуть вспять, и любая ошибка могла стать фатальной. Не для меня — для мира.
Затем не то пообедала, не то поужинала в пустой столовой (видимо, к балу все и впрямь готовились как к аудиенции у императора, чтоб волосок к волоску и ни единой лишней складки на одежде) и немного побродила по парку. Напряжение копилось, и если честно, я бы предпочла еще одну тренировку у мэтра всему этому безделью и в какой-то момент даже навострила стопы в сторону пятого зала, но вовремя опомнилась.
Не сегодня. И отдых порой важнее тренировок, особенно когда внутри дребезжат натянутые струны. В итоге я краем глаза зацепилась за озерную гладь, вспомнила об уюте и тепле домика Ульфа, и решила, что Леннарту все равно, откуда меня забирать. Зря, что ли, маячок ставил. Пусть пользуется.
В общагу я возвращалась бегом. Так же быстро влезла в платье, которое даже подправлять не пришлось, распустила и расчесала волосы, сунула ноги в повседневные туфли на небольшом каблуке и накинула пальто. Осень уже вступала в свои права, даже листва местами пожелтела, и ветра вокруг ИОВ гуляли холодные.
В зеркало смотреться не стала. Ни к чему провоцировать на новые эмоции мою внутреннюю наивную девочку Каю, ее и так ждет непростой вечер.
Общежитие гудело десятком ульев: хлопали двери, звенели взволнованным голоса, по коридорам носились студентки с вешалками, шкатулками и щипцами. Я поплотнее запахнула пальто и попыталась проскочить незамеченной, но одна из девиц вдруг преградила мне путь.
— Валборг, ты на бал не идешь, что ли?
Высокая, рыжая. Я не помнила, чтобы нас знакомили, но… кажется, мы пересекались на паре лекций. Целительница с четвертого. Имени я, разумеется, не знала.
