Прикрыли они отход, называется. Ради чужой стаи пожертвовать собой…
Мои глаза лихорадочно искали Хильду, но не находили. Зато нашли другого… Длинные черные волосы, перехваченные обручем, короткая бородка — Фолки лежал посреди всего побоища, пронзенный мечом. Он тоже забрал с собой несколько врагов.
У меня что-то перемкнуло внутри. Увидев Хакона, я поверил в его смерть. Не дай Небо увидеть мертвой Хильду, но и тут я бы поверил. Но именно этот зверь… самый хитрожопый, как выразилась тогда Кицунэ.
Тело Фолки как-то неестественно выгнулось, и я, усмехнувшись, встал и подошел к верному помощнику Хильды. Мои воины, бродившие вокруг, удивленно глянули, как я бесцеремонно пнул труп в бок.
— Вставай, Фолки.
— Мастер, он же… — послышалось от Тружи.
Юнец, видимо, подумал, что у меня от горя крыша поехала. Я поднял руку, останавливая Пчелу, и, опустившись на корточки, легонько потряс Фолки.
— Давай уже, зверье твое пустое. Ты же у нас видишь варианты. Где хозяйка?
Каково же было удивление у всех вокруг, когда труп, не открывая глаз, разлепил губы и сипло спросил:
Глава 10. Мориц
Фолки был жив, как и всегда.
Осторожно придерживая его за плечи, мы вытянули клинок, пронзивший его насквозь.
— А, зверье пустое, — выругался он, — Как же больно.
— Как он выжил? — чуть слышно спросил меня Тружа.
Фолки сидел полулежа, опираясь на труп поверженного им зверя, и во все глаза рассматривал меня. Он даже не знал, чему удивляться — живому мне, или щиту с копьем, которые я держал в руках.
— Он видит будущее, — ответил я юному Пчеле.
— Да, — кивнул Фолки, — Варианты вижу. Но такого даже я не ожидал!
Над ним сидел один из Бобров, имеющий талант в лекарском деле. Одетый, как и все, в куртку с плетеными вставками и капюшоном, он имел при себе сумку, в которой нашлись какие-то склянки и коробки.
Бобер удивленно добавил, осматривая рану:
— Да, дырка удивительно удачно получилась. Внутри ничего не задето, крови по минимуму, — он откупорил какую-то склянку с таким запахом, что все вокруг отошли назад.
Фолки же, с кряхтением зажав нос, прогундосил:
— Это что за хрень нулячья? Дерьмо демона?
— Нет, — обильно смазываю вонючей мазью рану, ответил Бобер.
Наконец, кровь была остановлена, и за жизнь Серого Волка можно было уже не бояться.
— Ну, привет, — я опять присел рядом на корточки.
— Здорово, примал, — тот только покачал головой, — Ох, и зверюга ты теперь, выше меня ступенью. Как так вышло-то?
Я только отмахнулся:
— Долгая история, — а потом повел рукой вокруг, — Скажи лучше, как вот так вышло?
Фолки посмотрел мне за спину, печально подметив сидящего посреди поляны Хакона. Я тоже оглянулся — варвар сидел величаво, будто сейчас отдохнет, потом встанет и начнет отдавать приказы.
— Теперь Хильда глава клана, — усмехнулся Фолки, — Отбили мы ее.
— Она жива?! — вырвалось у меня, — Где она?
— Жива, смогла уйти. И увела Куниц.
— Так Мориц за ней гонится?
— Нет.
Фолки спокойно покачал головой и вкратце рассказал, что произошло. После того, как меня забрали в столицу, началось смутное время. Через день или два из Лазурного Города прибыл гонец-человек с небольшой дружиной и сообщил, что Зигфрид поклонился Бездне.
Рагнар, Альфа Серых, сразу же отрядил зверей для похода к столице. Как выразился гонец, все стаи собираются вокруг столицы, чтобы осадить и не дать ереси выхода. Альфе пообещали поддержку людей из свиты прецептора, а потом гонец скрылся, направляясь дальше по деревням.
Слушая Фолки, я пришел к выводу, что этот гонец — один из предателей, которые хлынули из столицы после событий с демоном Вотаном. Зигфрид стал всех вычислять, вот они и полезли, как тараканы. Да еще старались как-нибудь подгадить.
Фолки усмехнулся:
— Рагнар, этот старый хрыщ, уже перестал сам думать. Сразу поверил…
Дальше он рассказал, что Хакон, глава Лунного Света, заподозрил неладное. Вернее, это Хильда как следует прополоскала мозги главе, порываясь отправиться в столицу вместе с войском Серых.
— Ясно, что ей надо было в столице. Тебя туда увезли, — морщась от боли, сказал Фолки, — И копье своей бабушки она найти не могла, Полуночники куда-то сбагрили все.
Он выразительно смотрел на мое оружие, но продолжал рассказывать.
Естественно, ни Хакон, ни даже Альфа не могли бы заставить человека поклониться на алтаре и дать клятву перед Небом, что все это правда.
Одновременно по Вольфграду поползли слухи, что в столице ересь, а значит все, кто заодно с Зигфридом, тоже еретики. А ведь совсем недавно приезжал приор, и от него по самое не балуй получили все кланы, кроме Лунного Света.
— У зверей память короткая, так что многие сделали соответствующие выводы, — добавил Фолки, — С Лунным Светом что-то нечисто.
Характер у Хильды был такой, что сидеть молча не сможет, и Хакон принял решение возглавить войско и сняться всем кланом. Старый Рагнар все равно воевать не собирался…
— Если он вообще помнит, как это делается, — усмехнулся Фолки.
В городе смута — кто-то распространяет слухи. Почти все кланы в Вольфграде обезглавлены, и просьба Лунного Света была для Рагнара подарком. Уйдет Лунный Свет, и меньше проблем.
— Да и не нравились мы ему никогда. Раньше кланы шли с вожаком рядом, как единая стая, готовые поддержать. А теперь все кланы просто лижут ему под хвостом, а Лунный Свет… — помощник Хильды с кряхтением оперся на локоть и сел, — В общем, когда все лижут, странно выглядит тот, кто не лижет. Понял?
Я кивнул:
— Чего уж тут не понять.
Фолки выглядел уже не смертельно бледным, но было ясно, что с нами он навряд ли двинется.
— Рагнар не хотел никакой резни в Вольфграде, и сразу же отправил Хакона куда подальше.
По пути к столице встретили уже посланца от Зигфрида, и тот рассказывал совсем другие вещи. Поэтому, когда прибыли к столице, Хакон, недолго думая, со всем кланом отправился просто к главному входу. За ним подтянулось много Серых Волков, не все ведь считали приора предателем.
— Зигфрид вышел навстречу один. Вокруг сотни зверей, там уже и другие стаи подошли, а он один. Представляешь?
Я кивнул. Приора легко было представить таким, без страха выходящему навстречу армии. Пусть он, наверное, мог бы без труда и полсотни зверей положить, но против армии даже прецептор не выстоит.
