— …Дана, мы уже обсуждали, что я взял тебя силой, — с нажимом продолжил я, — потому что животное во мне требовало этого. Но если бы не этот смягчающий эффект, тебе бы, возможно, было тяжелее пережить…
— То есть влюбилась я в тебя по-настоящему? — вдруг деловито уточнила она.
— А ты влюбилась? — скопировал ее тон, потому что не успел решить, как на это реагировать.
— Конечно, — серьезно кивнула она, будто сказала что-то совершенно обычное. — Я больше не сплю с мужчинами без чувств.
— Я могу тебе гарантировать, что не умею оказывать влияния на чувства, — улыбнулся осторожно, глядя ей в глаза.
— Какие вы, оборотни, все же интересные, — глянула на меня исподлобья.
— Можно одному упасть рядом?
— Ой, конечно, — подхватилась она, будто думала, что заняла всю кровать. — Прости…
— Вот так бы сразу, — пополз к ней, сгребая ее по ходу в руки.
Не было сил стянуть штаны, но оно и к лучшему. Ее близость будоражила, слова бередили душу, растворяя защиту. Я прижимал девочку к себе, почти физически ощущая, как проникает в поры и заполняет пустоту внутри. Смерти больше не стало. Даже если растворюсь в этой пустоте, она больше не пугала…
* * *
Я подскочила на звук шелеста душа и сонно заморгала — утро. Еще одно, но все стало по-другому. Я сказала Сезару, что согласна остаться. Пусть он и не спрашивал. Но впервые мне не терпелось начать планировать все по-новому, перечеркнув прошлое…
…Оставался один вопрос к прошлому, на который нужно было срочно ответить — отец. При этой мысли настроение испортилось, и я поплелась в душ.
На мое появление Сезар приоткрыл дверцу кабинки и навел на меня суровый взгляд:
— Иди сюда уже. — Стоило подойти ближе, он втянул меня в кабинку. — Смелее, раз согласна остаться… — прошептал мне на ухо, притягивая за шею под душ.
— Я не понимаю, когда ты серьезно, а когда — нет.
— Я всегда серьезно, — усмехнулся позади. — Сейчас я серьезно стараюсь не воспользоваться твоей наивностью. Кто же подходит к оборотню в душе, Дана?
Он куснул меня за шею и сам же следом выругался. Пожалуй, мы правильно начали день. Под душем вместе как-то не довелось еще постоять. И, видимо, просто постоять доведется нескоро.
— Беги, Дана…
33
— Беги, Дана, — прорычал он мне на ухо, усмехаясь, но я только выгнулась в его руках, прижимаясь ягодицами к идеально твердому члену. Переспрашивать он не стал — перехватил поперек ребер и осторожно заполнил меня, давая время привыкнуть. И меня снова выбросило во Вселенную с розовым туманом, в которой я ничего не решаю, только подчиняюсь…
— Сезар… твой токсин просто чудовищен, — пролепетала между вдохами, силясь вернуть себе связь с реальностью.
Только в объятьях Медведя эта реальность безнадежно выцветала.
— Под душем он не действует, смывается, зараза, — опалил ухо колючим шепотом и уперся мне в затылок, толкаясь резче.
Я вскрикнула, запрокидывая голову, и он перехвати меня за шею одной рукой, запуская пальцы между ног другой. Его токсина остро не хватало — ничто сейчас не помогало пережить мою ему такую дикую принадлежность. Вода заглушала мой голос, наполняя шелестом влажные удары его бедер о мои, и остужала его жгучие метки на шее и плечах. Сезар обращался со мной с такой нежностью, что хотелось плакать…
Даже его бурная разрядка не оставила на мне следов, лишь звериное рычание прошлось по затылку. И Медведь утопил меня в новой порции заботы и ласки, которую я уже не могла усвоить. По щекам покатились слезы, и я выпуталась из его рук и выбралась из кабинки.
— Дана, — глухо позвал он, но я схватила полотенце и вышла в коридор.
Который тут же наполнился звуками глухого требовательного стука в дверь.
Не думая, я сбежала по лестнице, закутавшись в полотенце, и направилась к двери. Ну кто, кроме Рэма, мог к нам заявиться, тем более после вчерашнего кипиша? На месте Рэма я бы еще и дозор в кустах расставила.
В полном душевном раздрае я щелкнула замками и дернула ручку двери…
…чтобы тут же встретиться с взглядом отца.
Мы замерли, глядя друг на друга одинаково ошарашено. Он отмер первым. Мне показалось, что от его пощечины с меня слетела вся та нежность, в которую старательно заворачивал Медведь все эти дни. Настолько стало пусто и мертво внутри на несколько вдохов…
Пока друг пространство гостиной не разодрало от глухого рычания, и отец не отлетел к стене.
— Нет! — вскрикнула я, наводя резкость на плохо знакомом оборотне — таким диким и пугающим вдруг показался Сезар. — Н-не трогай его, пожалуйста…
Я кое-как вклинилась между мужчинами и вжалась ладонями в грудь Сезара. Он только в джинсы успел влезть, тело было влажным, и он не спускал искрящегося гневом взгляда с отца.
— Я тебя похоронил! — вскричал отец, мотнув головой. На скуле стремительно наливалась гематома. — А ты… сбежала! — он обвел рукой гостиную. — Сюда?! Чем ты думала?!
Сезар, наконец, опустил взгляд на меня, ожидая моего решения. А меня оглушило. Я только хотела, чтобы отец исчез сейчас.
— Дана, — требовательно позвал он.
— Я хотела тебе сегодня позвонить, — холодно заговорила, отстраняясь от Сезара. — Но не знала, что сказать.
— Ах, ты не знала?! — повысил голос он, являя крайнюю степень ошеломления на лице. — Ты думаешь, что я не заслуживаю даже знать, что ты жива?! Я бьюсь в кровь с этими выродками, чтобы хотя бы тело дали найти в лесу!..
— Успокойтесь, — приказал Сезар.
— Ты мне ответишь, — процедил отец, переключаясь на него. — Не думай, что ты тут под защитой. На всякого найдется управа…
— Прекрати! — вскричала я. — Он спас меня!
— Я вижу, как он тебя спас! — орал отец. — И давно ты это все планировала?!
— Что? — не поверила я ушам. — Как такое можно спланировать?! На меня напали оборотни!
— Я вижу, — бросил он презрительно, — как на тебя напали…
— Пошел вон, — ощерилась я, хоть меня и колотило внутри. — Убирайся!
— Собирайся, поедешь домой! — не впечатлился он моими словами, застывая лицом.
— Она поедет куда-либо только по своему желанию. — Сезар сгреб меня в объятья и отгородил собой.
— А я не просто так сюда приехал, — усмехнулся отец криво. — Думаете, питаю иллюзии, что с вами договориться можно?
Он шагнул на крыльцо и подал знак.
И начался какой-то ад.
Я громко вскрикнула, когда в гостиную хлынули люди в армейской форме с оружием. Сезар только успел коротко сжать меня в объятьях, как нас тут же растащили.
