— Ты говоришь, пончики хороши, но этот чизкейк выглядит потрясающе, — рассматривает она картинки в меню.
Еще какое-то время Настя бродит по меню, прежде чем принимает решение о чизкейке, а так как я человек привычки, я останавливаю свой выбор на пончиках.
— О, мне, пожалуйста, чай, — говорит она официантке, когда та спрашивает, что мы будем пить.
Я решаю выпить кофе, так как прошлой ночью почти не спал после того, как уложил Настю спать и ушел. В ту первую ночь, когда я остался с ней, я спал как младенец и прекрасно выспался, несмотря на то, что уснул только перед рассветом. Прошлой же ночью, когда я смотрел в потолок своей комнаты, не в силах заснуть, я размышлял о том, возможно ли сформировать привычку после всего одной ночи, проведенной с ней в моих объятиях.
Обдумываю, как мне поднять тему о том, чтобы остаться с ней сегодня вечером, и в этот момент она поворачивается в мою сторону и кладет руку мне на колено.
— Как у тебя дела с учебой?
— Правда? — улыбаюсь ей. — Хочешь поговорить об учебе?
— Я подумала, мы должны лучше узнать друг друга, — ее ответ имеет смысл, но то, как она отводит глаза, когда говорит это, заставляет меня задуматься, действительно ли это то, что она хочет знать.
— Почему бы тебе не спросить меня о том, о чем ты действительно жаждешь узнать?
Она судорожно сглатывает и произносит:
— Я хочу знать, кто для тебя Кристина?
Черт.
— Насть, мы действительно будем говорить о наших бывших? — убираю ее руку со своих колен. Если она действительно хочет знать, я скажу ей, но, честно говоря, я не вижу смысла оглядываться назад. — я расскажу, но не хочу слышать ни об одном мужчине, который был до меня.
— Мне тридцать, — говорит она, как будто я не очень хорошо осведомлен о нашей разнице в возрасте. — у меня есть прошлое.
— Мне двадцать два, но и у меня тоже.
— Я и спрашиваю об этом. Расскажи мне о Кристине…
***
Я получаю отсрочку в тридцать секунд, когда официантка приносит наши напитки, и растягиваю ее еще на полминуты, добавляя сахар и сливки в свой кофе. Всегда терпеливая, Настя молча наблюдает, приподнимая бровь, чтобы дать мне понять, что она ждет мой ответ.
— Я начал встречаться с Кристиной сразу после школы.
— Она красивая.
— Она не сравнится с тобой.
— Лесть не избавит тебя от этого разговора.
Я прижимаюсь губами к ее губам, и так же быстро, как она отвечает на поцелуй, она еще быстрее заканчивает его, отстраняясь. Ее глаза бегают по кафе, проверяя, не выставляем ли мы себя на посмешище. Мне все равно, кто смотрит. Я не могу оторвать от нее глаз и от того, как ее щеки розовеют от смущения.
— Ты против публичных выражений любви? Я должен сказать, я знаю, что это рано, но тебе лучше привыкнуть к этому.
— Я не возражаю против поцелуев на публике, но я против того, чтобы ты использовал их, чтобы попытаться отвлечь меня от разговора.
— Ты все время отвлекаешь меня, — я снова касаюсь ее губ своими. — так что, думаю, мы квиты.
— Стоп. — Она хлопает меня по груди, но в ее действиях нет ни капли настоящего раздражения.
— Рассказывай. У вас все было серьезно?
— Э… — мои пальцы играют с ложкой, лежащей передо мной. Я не знаю, почему ее расспросы кажутся мне такими странными. Может быть, потому, что я не хочу слышать о ее прошлом, боясь, что это разозлит меня? — Мы были выпускниками школы, так насколько это могло быть серьезно? Мы были друг у друга первыми.
— Что ж, это довольно серьезно.
— Мы строили планы о том, что будем делать вместе после школы. Все было хорошо, пока однажды она не бросила меня по смс, уехав в Москву, мечтая о карьере в шоу-бизнесе.
— Думаешь, если бы она не уехала, вы были бы все еще вместе?
— Нет, — я отвечаю с абсолютной уверенностью.
— Неужели? — судя по ее лицу, Настя мне не верит.
— Кристина и я, мы на самом деле очень разные, — пытаюсь объяснить я, — теперь я понимаю, что мы бы не продержались вместе долго. Она замечательная девушка. Немного испорчена плохим воспитанием, она не из самой простой семьи. Но в конце концов она найдет подходящего парня. Просто это никогда не был я.
Настя слабо улыбается.
— И не она — та самая для меня, — наклоняюсь чуть ближе и убираю прядь волос ей за ухо. Ее глаза широко раскрываются в испуге.
— Остановись, — она кладет руку мне на грудь в попытке отодвинутся. — если ты начнешь говорить о судьбе и о том, что я — та самая девушка, я могу предупредить тебя, что ничего хорошего из этого не выйдет.
Смех, срывающийся с моих губ, немного нервный. — Нет, обещаю, не буду! Просто не могу быть рядом с тобой и не прикасаться к тебе.
— Что ж, — говорит она, снова оглядываясь по сторонам, — можешь прижать свое бедро к моему. Это все прикосновения, которые ты получишь в течение следующих двадцати минут.
К нам подходит официантка и ставит наш заказ на стол.
— Этот чизкейк выглядит хорошо, — начинаю я, но Настя перебивает меня:
— Тронь мою еду, и я проткну тебя вилкой.
— Хорошо, — уступаю я, наклоняясь к ее уху. — Думаю, мне придется довольствоваться тем, что я слижу вкус с твоих губ, когда ты закончишь.
Она не отвечает, но мурашки на ее руках, говорят сами за себя.
Когда десерт съеден, я выполняю свое обещание, целуя ее до тех пор, пока мы оба не забываем, где находимся. Мы столько раз говорили официантке, что нам больше ничего не нужно, что она наконец перестала подходить к нашему столику.
— Нам пора уходить, — шепчет Настя мне в рот, как раз когда я в нескольких секундах от того, чтобы скользнуть рукой вниз между ее бедрами. — мне утром на работу.
— Конечно. Извини, — говорю я, вставая и поглядывая на часы. Уже почти полночь, и я знаю, что ей рано вставать. Я должен был лучше следить за временем.
На этот раз именно она тянется к моей руке, когда мы выходим из уже давно опустевшей кофейни и возвращаемся к моему байку.
