Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
Последовало молчание.
– Ну же, женщины, вы же видели, как все было!
Она обращалась к двум пациенткам, которые стояли в углу палаты и согласно протоколу числились понятыми. Однако крик души адвоката пролетел мимо их ушей, не оставив даже осмысленного выражения на равнодушных лицах. Одна из них продолжала что-то жевать. Другая держала в руках кружку с компотом. Обе они явно не симпатизировали адвокату, а тем более – ее непутевой клиентке, которая сбивает людей направо и налево.
– А че? Я ниче не видела. По-моему, все было хорошо, – облизнулась одна.
– Как в кино, – добавила жевавшая жвачку.
– Зря вы упрямитесь, адвокат, – миролюбиво продолжил следователь. – Все согласны, только вам почему-то покоя нет. Ваша клиентка не отрицает факт наезда. Понятые вообще всем довольны. Чего вам еще нужно?
– Мне нужна уверенность в том, что лежащая на кровати женщина является потерпевшей, – сказала та. – Вы же разыграли здесь спектакль, нарушив правила опознания. Я обязательно буду говорить о недопустимости данного доказательства в суде!
– Да говорите вы о чем хотите. Позвольте нам нормально работать. У вас что, есть сомнения в том, что эта женщина является потерпевшей? Посмотрите на нее, она похожа на кокон. На ней живого места нет! – возмутился следователь.
– Просто у некоторых совести нет, – заметила санитарка.
Женщины зашумели. «Зальют глаза и ездят…», «…из-за таких, как она, наш сосед Володька погиб. Славный, между прочим, был парень. Почти непьющий», «…еще адвоката наняла, денег, видать, много. Как пить дать, выкрутится, стерва!».
– Тише, тише, женщины! – прервал это обсуждение следователь, донельзя довольный тем, что общественное мнение было на его стороне. – Не надо ни на кого давить. У нас ведь не суд Линча.
– Я не утверждаю, что эта девушка не пострадала, – оправдывалась Дубровская. – Она могла стать жертвой действий другого водителя!
– Только вы забываете, что ее обнаружили аккурат в том месте, какое описывает нам ваша клиентка, – поставил ее на место сыщик. – Поселок Клепино. Не так ли? Неужели вы считаете, что такие совпадения бывают? – Он повернулся к потерпевшей: – Может, вы нам скажете что-нибудь?
Та покачала головой:
– Я ничего не помню. Было холодно, а тут еще снег… Удар, а потом тишина, – ее бесплотный шепот доносился, казалось, из преисподней.
– Чего вам еще надо, нелюди? – грубо спросила санитарка.
Евгения, наклонившись к адвокату, взмолилась:
– Давайте закончим с этим поскорее. У меня просто нет больше сил!
Дубровская покачала головой:
– Я остаюсь при своем мнении. Нам нужна ясность.
– А нам нужно заканчивать следственное действие, – заявил следователь.
Евгения чувствовала, что исчерпала себя до дна. Она не была ни слабой, ни трусливой по своей натуре, но этот визит в больницу оказался для нее нелегким испытанием. Ненависть, которую питали здесь к ней все, исключая, пожалуй, только адвоката, обволакивала ее с головы до ног. Она казалась почти осязаемой, давила на грудь, теснила дыхание. Женя просто задыхалась в этом черном облаке, и ей казалось, что, если это немедленно не прекратится, она закричит – истошно, отчаянно, как кричат безумцы. Ей хотелось на свежий воздух. Ей хотелось уйти отсюда навсегда! Она не понимала упрямства своего адвоката. Какие еще доказательства требовалось ей привести, чтобы доказать, что девочка, распластанная сейчас на больничной койке, пострадала по ее вине?
Как во сне, она подписывала какие-то бумаги. Слова следователя, ядовитые реплики пациенток, замечания адвоката, настойчиво твердящего о каких-то процессуальных нарушениях, превратились для нее в неразличимую какофонию неясных звуков и смутного шума.
Она не видела, как палата опустела, за исключением, конечно, хрупкой фигурки, прикованной к постели. У нее не было сил посмотреть на нее снова. Этот молчаливый упрек был красноречивее всех обидных слов, которые ей пришлось выслушать. Она уже направилась к выходу, как вдруг на ее пути выросла грозная фигура. Женя сразу даже не поняла, что это санитарка.
– Вот что, милая, скажу я тебе… – От нее сильно пахло хлоркой. – Если есть у тебя совесть, не оставь бедную девочку без помощи! Одна она здесь. Ни родных, ни друзей. Словом, никого. Если она протянет ноги от нашей бесплатной медицины, ты же виноватой окажешься!
– Я… Да, конечно, – замотала головой Женька. – Я же не отказываюсь…
Но тут ее потянула за рукав адвокат, и тетка, презрительно дернув плечом, оставила ее в покое…
Они сидели в кабинете Дубровской и пили чай.
– Такое чувство, что меня прилюдно высекли, – со слабой улыбкой заметила Евгения. – Теперь мне трудно убедить себя в том, что это то, чего я на самом деле хотела.
– А вы рассчитывали, что все начнут восхищаться вашим благородством? – усмехнулась адвокат. – Я предупреждала, что вам придется нелегко. Но вы приняли решение, целиком и полностью полагаясь на свои чувства. Теперь жалеть об этом уже глупо.
– Может быть, – согласилась Швец. – Только мне трудно сказать, когда я была несчастнее: тогда, когда мучилась от неизвестности и осознания своей вины, или же сейчас, когда все стало известно и следователь жаждет моей крови.
– У него такая работа. Его можно понять. Сейчас он возбудил против вас дело и непременно хочет дотащить его до суда. Обвинительный приговор послужит доказательством того, что его усилия не пропали напрасно. Только вы не обязаны ему в этом помогать.
– Но если я решила уже во всем покаяться?
– Чистосердечное признание для вас – безусловный плюс, но вы не должны идти у него на поводу, соглашаясь со всем тем, что он вам предложит. Сегодняшнее опознание тому яркая иллюстрация. Почему вы так легко отказываетесь от своих слов? – Глаза молодой женщины смотрели на нее с недоумением. – Если первоначально вы заявляли, что не разглядели человека как следует и не могли сказать, кто это: мужчина или женщина, то сегодня вы уже вполне определенно утверждали, что жертва была хрупкой комплекции, да еще и со светлыми волосами!
– Знаете, теперь мне кажется, что так оно и было, – покачала головой Евгения. – А может, это только сила самовнушения…
– Для того чтобы добиться хоть немного ясности, я заявлю ходатайство о том, чтобы провести еще одно опознание, но теперь одежды потерпевшей.
– Еще одно? – испугалась Швец. – Боюсь, я этого не вынесу.
– Это нужно сделать. Вы можете хотя бы вспомнить, в чем была одета эта девушка?
– В куртку или пуховик, темного цвета, с капюшоном, – напрягла память Евгения.
– Ну, а обувь? Какая была обувь? Сапоги, ботинки?
– Не помню, – в отчаянии замотала головой Швец. – Хоть режьте!
– Да… Не густо, – выразила ей свое сожаление Елизавета. – Но это все же лучше, чем ничего. Будем осматривать пуховик.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
