Говорят ещё, в Вальхалле бок о бок сидят за столами заклятыевраги, в земной жизни так и не сумевшие примириться. Теперь они видят, что всеих прежние распри – щенячья возня по сравнению с тем великим боем, что ждёт ихи Богов на закате времён. Оттого каждый день поутру эйнхерии снимают со стеноружие и щиты и бьются между собою, как встарь, и сражённые насмерть поднимаютсяисцелёнными, едва коснувшись Земли. А потом все вместе моют звонкие чаши ипонаряднее украшают чертог, если знают, что в Мидгарде нынче была великая битваи скоро валькирии привезут им новых друзей…
Велика дружина у Всеотца – пятьсот сорок дверей устроено вВальхалле, и говорят, что из каждой выйдет по восемьсот воинов, когда рогГьяллархорн позовёт их готовиться к последнему бою… Но об этом потом.
Ярко освещают Вальхаллу мечи, висящие по стенам: столь яркоблестят они, отточенные, что не нужен огонь. Ещё есть там очаг и над ним нацепи – закопчённый котёл по имени Эльдхримнир; повар Андхримнир всякий деньварит в нём чудесного кабана. Так велик тот кабан, что хватает его насытитьсявсем эйнхериям, уставшим в бою, – а наутро он снова цел и бежит искатьжелудей. Но, верно, пристала к его щетине толика сажи от котла, оттого ипрозвали чудесного вепря – Сэхримнир.
И неправ тот, кто думает, будто эйнхерии лакомятся мясомвсухомятку или пьют обычную воду.
Низко склонились над пиршественным чертогом зелёные ветвиИггдрасиля; коза Хейдрун стоит на крыше Вальхаллы, на золочёных щитах, обрываялиству ясеня и молодые побеги. И струится из козьего переполненного вымени вбольшой жбан не молоко – золотистый хмельной мёд, и хватает его допьяна напоитьвсех гостей…
Сам Один пирует в чертоге вместе с эйнхериями. Подносят емувалькирии еду и питьё, но не нужна пища Вождю Асов – всё бросает он волкам Герии Фреки – Алчному и Жадному, лежащим у ног. Славный мёд – вот Одину и еда ипитьё. Всякое утро посылает он двух вещих воронов облететь мир: Хугин и Мунин –Мыслящий и Помнящий – вот их имена. Без устали кружат они над Землёй, истрашится за них Отец Богов и Людей: возвратятся ли? Но всегда возвращаютсяптицы ко времени вечернего пира. Садятся на плечи Одину и нашёптывают ему обовсём, что делается на свете. Оттого-то воины, выступившие в поход, всегдарадуются при виде двух воронов, с громким карканьем летящих вслед кораблю: этозначит, сам Один незримо с ними в походе, и вот-вот появятся девять валькирийна взмыленных жеребцах, проскачут по вспененным гребням волн, сквозь седыеклочья тумана – звать самых достойных на пир в чертоге Вальхаллы…
И кажется Людям – немалая это награда за раны и кровь, засмертные муки.
Валькирия и викинг
Бывает, однако, и так: шлёт Всеотец валькирию привезти вАсгард героя, уже совершившего достаточно подвигов, уже доказавшего, чтодостоин пить мёд на пиру у Богов. Спешит валькирия в битву, готовая подправитькопьё, занесенное врагом, чтобы сразило оно героя, чтобы замерло пронзённоесердце, чтобы вылетела душа… И – в последний миг останавливается рука, не можетподняться на храбреца, и вторгается в сердце героя не смерть, а любовь.Покидает подруг валькирия и живёт как обычная женщина, старится, умирает…
Вот что рассказывают про бесстрашного викинга Хельги ивалькирию по имени Сигрун.
Отец Сигрун, прославленный вождь, решил породниться сконунгом Хёдброддом, богатым и знатным. Между тем дочьвалькирия видеть не моглажениха:
– Злой конунг, кошачье отродье! – вот как она пронего говорила. Но отец стоял на своём:
– Пойдёшь замуж за Хёдбродда. Такова моя воля.
А потом Один послал её в битву:
– Ждёт Вальхалла лучшего из героев, жду я славногоХельги.
Сигрун послушно оседлала коня и отправилась на берег моря, кВолчьему Камню, туда, где Хельги поставил свой боевой корабль. На берегу, возлелеса, гремело сражение; Сигрун быстро высмотрела вождя… но вместо того, чтобыотобрать его жизнь, принялась ему помогать. Что поделаешь, дрогнуло девичьесердце при виде героя, забилось больно и сладко. Видела Сигрун: вот он свалилгрозного врага один на один, рассёк на нём шлем… но не стал добиватьбеспомощного, дал уползти. Когда же посрамлённые недруги с позором бежали,низкие тучи в небе неожиданно разорвались, и Хельги заметил прекрасную всадницув забрызганной кровью кольчуге, в серебряном шлеме и с копьём, как будтосветившимся в тонкой руке. Отчаянный викинг убрал в ножны меч и пошёл ейнавстречу, и всей его храбрости еле хватило, чтобы робко спросить:
– Кто ты, дева? И почему ты так невесела? Могу ли ячем-нибудь тебе послужить?
Сигрун назвалась и ответила:
– Вечной рабыней буду я тому, кто отнимет меня уХёдбродда, злого конунга, кошачьего отродья.
– Я сделаю это с радостью, – молвил Хельги. –Только незачем тебе становиться рабыней, лучше будь мне женой…
Долго они разговаривали. И Сигрун сложила с себя доспехивалькирии, попрощалась с подругами и с волшебным конём и не вернулась к отцу.Когда же Хёдбродд разыскал беглянку-невесту, Хельги одолел его в поединке. Онибыли счастливы с Сигрун, родились у них красавицы-дочери и славные сыновья.
Но дома у Сигрун остался брат Даг, весь в отца, жестокий ижадный. Он дал клятву отомстить Хельги и в конце концов выполнил клятву –сразил викинга насмерть, ударил в спину копьём. Говорят, то копьё дал ему самОдин, которому Даг принёс богатую жертву. Давно хотел Всеотец видеть Хельги усебя в Вальхалле, давно хотел, чтобы тот возглавил эйнхериев… и вот – времяпришло. Тело Хельги внесли в могильный курган, а Даг поехал к сестре:
– Я убил твоего мужа. Собирайся домой.
Но Сигрун не было дела до воли Богов и до той чести, чтождала Хельги на Небесах. Она прокляла брата:
– Пусть не плывёт
отныне корабль твой,
как бы ни дул
ветер попутный!
Пусть не бежит
конь твой послушно,
когда от врагов
спасенья ты ищешь!
Пусть не разит
меч твой в битве,
разве что сам
сражён им будешь!
Перепуганный Даг пытался оправдываться, валил всю вину наОдина, предлагал сестре золото и половину владений… Но Сигрун не взяла назадпроклятия и не поехала с ним. Часто сидела она на кургане, и Люди видели –лунными ночами тень Хельги вставала к ней из могилы. Непокорный викинг неторопился за пиршественный стол Вальхаллы, не хотел разлучаться с любимой. Ивот однажды утром служанки нашли Сигрун мёртвую на кургане, и на губах у неёбыла такая счастливая улыбка, что Люди поняли: даже воля Всеотца склониласьперед любовью – валькирия и викинг вознеслись в Асгард вдвоём. Хельги возглавилэйнхериев, как Одину и хотелось. И вот что ещё говорят: иногда, раз в сто зим,души Хельги и Сигрун вновь сходят на Землю, вселяются в смертных Людей. Никогдане умирает любовь.
