Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
…Ощущение щемящей безысходности овладело ею в ту минуту, когда полог шатра внезапно приподнялся и появилась женская фигура. Резко заслонив лицо темно-синим грубым покрывалом, незнакомка шагнула к Варе и стремительным, змеиным движением приблизила к ее лицу раскрытую ладонь.
Девушка даже не успела отпрянуть, но успела увидеть на этой ладони странную зеленую коробочку, покрытую короткими отростками. «Колючее яблоко! – мелькнула изумленная мысль. – Да ведь это одно из оружий тхагов-душителей! Откуда оно…» И в это мгновение «коробочка», прижатая к ее лицу, лопнула. Острый, пряный запах коснулся ноздрей. Варенька попыталась задержать дыхание, отпрянуть, однако ноги подкосились, голова резко закружилась… Потом тьма заволокла глаза, однако тело помнило долгую, мучительную тряску, отдававшуюся во всех суставах, и, кажется, у Вари бывали мгновения просветления, когда она осознавала, что ее куда-то везут на лошади: то бесцеремонно перекинув через круп, то помогая держаться в седле. Потом высокий резкий голос, напоминавший птичий клич, произнес:
– Моя сестра покинула нас… О Атар, прими ее душу, а птицы твои пусть возьмут ее тело.
«Но я жива!» – хотела крикнуть Варя, ужасно испугавшись, что ее сочтут мертвой и зароют в землю заживо. Речь не повиновалась ей, она не могла владеть телом, даже веки приподнять была уже не в силах, однако способность чувствовать постепенно возвращалась к ней, и она ощутила, как ее взяли за плечи и ноги и понесли. Потом страшно заскрипели ржавые петли какой-то двери, и Варенька ощутила, что ее положили на каменный пол.
Те, кто принес ее сюда, ушли, не обмолвясь и словом. Снова чудовищный скрип железной двери… а затем долго, долго Варя слышала лишь птичьи клики в вышине, пока окончательно не пришла в себя и не поняла, что находится в могиле.
Во многом знании многая печаль, говорят мудрецы, и сейчас девушка, как никогда раньше, могла оценить жестокую правду этих слов. Ей было бы легче, не знай она, где находится! Однако она слишком много успела узнать об Индостане, чтобы не понимать: поднявшийся на Башню Молчания никогда не спустится с нее, ибо не для того относят туда парсы-огнепоклонники, последователи Заратуштры, своих мертвецов, чтобы они возвращались в мир живых.
Одного Варенька никак не могла взять в толк: почему ее не убили там же, в шатре, поклонники Кали? Ведь она была одна, беспомощная, безоружная, и никто не успел бы прийти к ней на помощь. Ведь она все равно была обречена! Зачем же понадобилось увезти ее за много миль на север, где находилась Дакхма?..
Дакхма – это Башня Молчания. Башня смерти. Кладбище парсов! Богатый и убогий, раджа и нищий, мужчина и женщина, дитя и старик – всех здесь кладут рядом, и от каждого из них через несколько минут остаются одни скелеты: плоть мгновенно расклевывают стервятники. Никто не может подняться на площадку этого круглого, наглухо закрытого сооружения в сорок-пятьдесят футов вышины: ни родственники покойного, ни жрецы. Только нассесалары – носильщики трупов – входят сюда. Заветы Заратуштры предписывают им хранить молчание, поэтому на вершине дакхмы всегда царит гробовая тишина, нарушаемая только свистом ветра и кликами птиц. Да и к подножию башни, скрытому густым садом, не может ближе чем на тридцать шагов подходить никто, кроме носильщиков трупов.
Нассесалары также и палачи. Если бы даже отнесенный в дакхму вдруг ожил, очнувшись от летаргического сна, внешне схожего со смертью, ему все равно не выйти более в мир Божий. Услышав его крики о помощи, нассесалары вернутся и убьют несчастного. Кто побывал в Башне Молчания и осквернился в этом обиталище смерти, тому возвращение в мир живых уже заказано: ведь он осквернит их всех!
Поэтому напрасно взывать о помощи – это лишь ускорит приход смерти. И еще неведомо, какова она будет.
Варя и не звала никого. Она присела на шершавый камень парапета и смотрела, как меркнет небо. Джунгли утратили яркость, казались теперь чем-то вроде темного бурьяна.
Она иногда зажмуривалась, по-детски надеясь, что, открыв глаза, снова окажется в шатре, готовая в любой миг выскользнуть из него. Тогда ей не было страшно. Вот удивительно! Смерть смотрела в лицо, как смотрит сейчас, а страха не было. Там был отец, там были друзья, там был…
Настала ночь. Тьма сгустилась мгновенно, как это обычно бывает в Индии, а Варя все вглядывалась в померкшие небеса, как никогда раньше ощущая, что вокруг нее не простое скопление воздуха, а Антарикша – пространство между небом и землей, темное, черное, заполненное облаками, туманами, водой, – живое! Его не видно, а оно живет. Антарикша – это как ощущение, чувство, подумала Варя. Может быть, как любовь. Ее не видно, а она живет!
Неужели это любовь?.. Но как, откуда, почему? Она не знает о нем ничего, кроме – кроме того, что знает, и этого ей довольно. Как сущее возникает из не-сущего, так любовь рождается из взгляда, вздоха… из ничего. Варе довольно знать, что избранник ее светел помыслами, хотя она и не ведает их. Ей довольно видеть в его чертах выражение безудержной, дерзкой отваги, которая способна сделать его безрассудным, – это и очаровывает ее. И потом, если видишь человека во сне и он принадлежит тебе, а ты принадлежишь ему со всею страстью, со всем пылом впервые одухотворенного любовью тела… если видишь человека во сне, а потом встречаешь его на одной из земных дорог – разве не подумаешь сразу, что добрые боги свели наконец-то тех, кто их волею был извека предназначен друг другу?
Значит, любовь. Любовь до самой смерти.
Да. До самой ее смерти!
Тело Вареньки, разум ее сознавали и чувствовали, что, как невозможно проскользнуть за пределы небес, так невозможно и спастись, но душа летела, словно ветер, над засыпающим миром… летела, искала, звала. Она знала, кого ищет и кого кличет!
Но он не услышит. А если и ощутит легкое, будто звездный свет, прикосновение к челу, то не поймет, откуда явилось оно, кем послано.
Ведь он не узнал ее при встрече! Варя отлично помнила отчужденный взгляд, брошенный на нее в тронном зале магараджи. Она отвыкла за год в Индии от европейских привычек, знакомых среди белых у нее было мало, разве что Реджинальд Фрэнсис, ну а он всегда смотрел на нее с нерассуждающим обожанием, словно ежеминутно готов был попросить ее руки. Правда, у него в Англии осталась вроде бы невеста, какая-то там леди, и это несколько успокаивало Вареньку: все-таки сэр Реджинальд был прежде всего джентльменом, а потом мужчиной. И он ей не нравился, ну совершенно не нравился, ни малейшего трепета не чувствовала она при виде его костистой британской физиономии, даже исполненной дурацкой влюбленности!
А вот когда на нее холодно, недобро взглянули эти дерзкие глаза… «Здравствуй! – чуть не воскликнула тогда Варя. – Вот мы и встретились, возлюбленный мой, счастье всей жизни моей!» А он отвернулся. Он не узнал! Ну что же, значит, колдовское сновидение посетило лишь ее, лишь для нее имело значение…
Он ненавидел ее, иначе разве на его лице ото-бразился бы такой ужас, когда он открыл глаза в саду магараджи, около бассейна, и обнаружил, кого целовал с такой страстью! Несомненно, он думал, что перед ним одна из служанок хозяина, готовая на все для услаждения гостя.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
