Ну а мне хоть и почти не досталось магии — разве что музыкальную шкатулку могу запустить или вот свечку зажечь и то не всегда с первого раза — но крохи сольеровской интуиции тоже перепали. Будущее я не вижу, прибыль не чувствую, но иной раз что-то словно толкает меня на определенный поступок. Я даже не всегда сразу понимаю, что именно я делаю, но еще ни разу это не привело к беде или серьезным неприятностям.
Вот и сейчас, ноги просто сами отнесли меня поближе к ограде, а тело прижалось к ней, совершенно не подчиняясь разуму.
Подъехал солан. Остановился напротив ворот. Окошко, то самое, через которое мне выговаривали о приличиях, открылось. Привратник видимо опознал солан, потому что спустя всего несколько минут, ворота распахнулись, давая транспорту возможность проехать на территорию поместья.
Ну и я тоже ждать не стала. В тот момент, если честно, вообще не думала о том, что делаю, просто метнулась к воротам и под прикрытием темноты и распахнутой створки, проскользнула внутрь.
Солан лорда Прэтта неторопливо проехал мимо. Сердце у меня колотилось так, словно бы я пробежала несколько кварталов, в голове не было ни единой мысли, но тело действовало само. Я тенью скользнула вдоль створки ворот, пробежала несколько шагов по открытому пространству и юркнула в кусты, росшие по обеим сторонам. Согнулась там в три погибели и затаилась на время.
Подъездная дорожка освещалась магическими фонарями по обеим ее сторонам, но от кустов падала длинная тень, что для меня и стало спасением. Охранники, а их оказалось двое, споро закрыли ворота и, слава всем богам, свернули в сторону, противоположную той, где пряталась я. Там, возле забора виднелось небольшое сооружение, видимо, сторожка.
Я осторожно высунула нос и огляделась. По обеим сторонам подъездной дорожки тянулись высокие — мне по грудь — густые кусты, а дальше начинался парк, тонувший в темноте. Сам особняк, круглый, выложенный брусчаткой двор с фонтаном перед ним, ярко освещались.
Выдохнув, я пригнулась, как можно ниже, и стала пробираться поближе к дому. Было жутко неудобно, каблуки застревали в земле, цеплялись за траву, я даже ногу подвернула, хорошо еще, что не сильно и обошлось без растяжения, длинная юбка только мешала, цепляясь за ветки кустарника. Но к крыльцу все-таки добралась, выглянула из своего убежища, чтобы оценить обстановку.
Из солана вышел сам лорд Прэтт — я, кстати, сразу его узнала по газетным снимкам — обошел свой транспорт и открыл дверь с пассажирской стороны, галантно подавая руку даме.
И вот когда на мощенный крупным булыжником широкий двор, ступила маленькая ножка госпожи Аметисты Баррио, я засомневалась в том, что поступаю правильно. Ожидая появления лорда Прэтта, я как-то не подумала, что он может появиться не один. А тут…
Госпожу Баррио невозможно было не узнать, даже несмотря на черную полумаску. Я поняла, что это именно она, наверное, еще до того, как женщина чуть обернулась, поправляя тонкий кружевной палантин, и переливисто расхохоталась на какое-то замечание лорда. Госпожа Аметиста являлась звездой Императорского театра, о ней писали все газеты, на спектакли с ее участием билеты разлетались в течение получаса. Я сама была в диком восторге от ее таланта. Потрясающая женщина. Красивая, элегантная, талантливая. Обладающая такой ярко выраженной харизмой, что ей просто нельзя было не верить, когда она на сцене. Я плакала вместе с ее героинями, смеялась с ними и переживала все перипетии их судеб. И точно знаю, что дядя Фил вывалил целое состояние, чтобы попасть за кулисы и иметь возможность вблизи лицезреть королеву сцены и поцеловать ее тонкую, всегда затянутую в белую перчатку, руку.
И, наверное, будь рядом с лордом Прэттом какая-нибудь другая женщина, я бы не сомневалась, а тут… мне стало очень неловко. Просто, они так удивительно гармонично выглядели вместе в свете магических фонарей: невысокая хрупкая блондинка и темноволосый сильный лорд, что мне показалось кощунственным нарушать эту гармонию.
И я, скорее всего, просто повернула бы обратно и попыталась покинуть территорию поместья, но тут сзади меня кто-то боднул пониже спины.
Понятное дело, что ничего подобного я не ожидала и вскрикнула, привлекая к себе внимание. А уж когда обернулась, посмотреть, кто это, то и вовсе завизжала и ломанулась со всех ног через кусты к свету и людям.
Собак я не любила с детства. Вот как-то не получалось у меня найти с ними общий язык. И они это чувствовали всегда. А псина, которая свободно гуляла по парку вокруг особняка лорда Прэтта, так и вовсе выглядела устрашающе настолько, что у меня сердце от страха зашлось в бешеном ритме.
— Это еще кто? — воскликнула своим удивительным, точно звон хрусталя, голос господа Аметиста. — Ники?
— Эм… — лорд Прэтт был не настолько многословен.
А я пятилась и пятилась от собаки, которая медленно наступала на меня и только и молилась, чтобы не споткнуться и не наступить на подол. Псина чуть рыкнула, я вздрогнула и, развернувшись, метнулась вперед и не нашла ничего умнее, как спрятаться за самого лорда.
— Мисс? — удивления в его голосе было столько, что даже собака остановилась. А может, она просто узнала голос хозяина? — Мисс, — лорд Прэтт принялся оглядываться, но я не отпускала его пиджак и двигалась таким образом, чтобы между мной и собакой была преграда. — Да отпустите же меня! — не выдержал лорд и резко развернувшись, схватил меня за плечи, отрывая от своей одежды. — Вы кто? И что здесь делаете?
— Я… я… мне нужно было с вами поговорить по очень важному делу, а охранник не хотел пускать, — пустилась в длинные и не совсем понятные объяснения я, — ну и вот… так получилось. Я здесь и… вы здесь и… Это очень важно, правда! Дело касается вашей невесты!
— Что? — брови лорда Прэтта взметнулись вверх.
— Николас? — госпожа Аметиста, наблюдавшая за нашими с лордом «танцами», скривилась. — Это просто возмутительно. Вы обещали мне сюрприз и… я так понимаю, это он и есть? Что ж, очень мило. Я впечатлена, — она изящно передернула плечиками и отвернулась. В голосе ее появились капризные нотки, — прикажите отвезти меня обратно.
Лорд Прэтт, все еще почти обнимающий меня, тихо сквозь зубы выругался. Мне даже показалось, что в глубине его глаз зажглись нехорошие огоньки, но может это просто отблески фонарей были?
Я сидела в удобном кресле в домашнем кабинете лорда Прэтта, куда меня препроводили под конвоем из дворецкого и двух — двух! — лакеев и пыталась изобразить из себя приличную хорошо воспитанную барышню.
Сам лорд, отдавший приказание своим людям, глаз с меня не спускать, остался во дворе умасливать госпожу Аметисту. Я же уселась в кресло, напротив, массивного стола, тщательно разгладила складки на платье. Поморщилась, заметив, на что собственно стало похоже мое платье. Сегодняшние приключения явно не пошли ему на пользу. Подол был измят, испачкан в земле и с одной стороны болталась оборванная оборка. Я вздохнула и попыталась замаскировать дыру в складках.
За этим занятием меня и застал лорд, стремительно ворвавшийся в свой кабинет. Он остановился на пороге, оглядел меня, застывшую в кресле с прямой спиной (матушка бы точно меня похвалила за такую осанку) и руками, сложенными на коленях (пальцы с такой силой сжали уже почти исписанный блокнот, что у меня были сомнения, получится ли их разогнуть). Махнул рукой лакеям, которые меня сюда и привели и с тех пор стояли, вытянувшись по стойке смирно по обе стороны двери. И только после того, как они удалились, прошел к своему столу и сел в кресло. Принялся меня рассматривать.
