— Приступайте! — со вздохом проговорила миссис Баккет. — Надо же что-то делать!
— Отлично! — сказал мистер Уонка, подпрыгнув на месте и исполнив небольшое антраша. — Итак, сколько же вам сейчас лет, дорогая бабушка Джорджина?
— Не знаю, — проквакала та. — Я уже давным-давно сбилась со счета.
— И вы не можете сказать хотя бы приблизительно?
— Не могу! — рассердилась старуха. — И вы не сможете, если, конечно, доживете до моих лет.
— Попробуйте вспомнить! — сказал мистер Уонка. — Вам просто необходимо вспомнить!
Крошечное сморщенное лицо сморщилось еще сильней. Все застыли в ожидании. Не в силах оторвать глаз от этого древнего существа, симпатимпасы подступали все ближе и ближе к кровати. И только два младенца продолжали спать как ни в чем не бывало.
— Может быть, вам сто лет? — спросил мистер Уонка. — Или сто десять? Или сто двадцать?
— Все это бесполезно! — проквакала бабушка Джорджина. — У меня всегда была скверная память на числа.
— Но это же катастрофа! — закричал мистер Уонка. — Если вы не скажете, сколько вам лет, я не сумею помочь вам! Я не могу больше рисковать!
Всех, и даже самого мистера Уонка, охватило уныние.
— Ну, что вы скажете теперь? — злорадно спросила миссис Баккет.
— Послушай, бабушка, — заговорил Чарли, придвигаясь к ней поближе, — не надо вспоминать сколько тебе лет, попробуй лучше вспомнить какие-нибудь события… вспомни что-нибудь… что угодно… что-нибудь самое давнее… Это может нам помочь.
— За эти годы было столько событий, Чарли… Всего и не упомнишь…
— Ну, вспомни хоть что-нибудь!
— Не знаю, милый… Может, и припомню одно или два, если собраться с мыслями…
— Ну же, бабушка! — нетерпеливо настаивал Чарли. — Вспомни! Какое твое самое первое воспоминание?
— Ох, мой мальчик, все это было так давно!
— Ты помнишь что-нибудь из того времени, когда ты была маленькой? Как я сейчас?
В ее крошечных запавших глазах что-то слабо вспыхнуло, и подобие улыбки скользнуло в уголках бесцветных губ.
— Какой-то корабль… — проговорила старуха. — Помню какой-то корабль… Как забыть?…
— Отлично, бабушка! Корабль! Что это был за корабль? Ты плыла на нем?
— Да, мой милый… Мы все плыли на нем…
— А куда? И откуда? — не отставал Чарли.
— Этого я уже не скажу… Я была совсем маленькой…
Бабушка откинулась на подушку и закрыла глаза. Чарли упорно смотрел на нее, надеясь, что она скажет что-то еще. Все боялись пошевелиться.
— У него еще было такое славное имя… у этого корабля… что-то такое красивое… Но, конечно, мне теперь уже не вспомнить…
Чарли, который все это время сидел на краешке кровати, вдруг вскочил на ноги. Его лицо пылало от возбуждения.
— А если я назову это имя, ты вспомнишь его?
— Может быть, Чарли… я могла бы…
— «МЭЙФЛАУЭР!»[3]— выкрикнул Чарли. Голова старухи оторвалась от подушки.
— Верно! — проквакала она. — Ты угадал, Чарли… «Мэйфлауэр»… Такое красивое имя…
— Дедушка! — воскликнул Чарли, едва не пускаясь в пляс. — В каком году «Мэйфлауэр» отплыл в Америку?
— «Мэйфлауэр» вышел из Плимута шестого сентября тысяча шестьсот двадцатого года, — ответил дедушка Джо.
— Плимут… — проквакала старуха, — … это мне тоже что-то напоминает… Да, пожалуй, это мог быть и Плимут…
— Тысяча шестьсот двадцатый! — воскликнул Чарли. — Силы небесные! Это значит, ей… сосчитай, дедушка!
— Так, — сказал дедушка Джо, — тысяча девятьсот семьдесят два отнять тысяча шестьсот двадцать… это будет… не мешай мне, Чарли… это будет… триста… пятьдесят два!
— Гремучие змеи! — воскликнул мистер Баккет. — Значит, ей триста пятьдесят два года!
— Ей больше, — сказал Чарли. — Бабушка, а сколько лет тебе было, когда ты плыла на корабле? Восемь?
— Думаю, даже меньше, мой милый… Я была совсем маленькой девочкой… лет шести, не больше.
— Значит, сейчас ей триста пятьдесят восемь! — объявил Чарли.
— Вот что значит «Витауонк»! — гордо сказал мистер Уонка. — Я же говорил, что это очень сильнодействующая штука!
— Триста пятьдесят восемь лет! — не мог прийти в себя мистер Баккет. — Невероятно!
— Подумать только, чего она перевидала за все эти годы! — сказал дедушка Джо.
— Бедная мамочка! — всхлипнула миссис Баккет. — Ради всего святого…
— Спокойствие, мадам! — сказал мистер Уонка. — Сейчас начнется самое интересное. Где мой «Уонкавит»?
Тут же к нему подбежал симпатимпас с большой бутылью в руках. Мистер Уонка взял ее и положил на кровать.
— В какой возраст нужно вернуть бабушку Джорджину? — спросил мистер Уонка.
— В семьдесят восемь лет! — твердо сказала миссис Баккет. — Точно туда, откуда началась вся эта неразбериха!
— Может быть, она хочет стать немного моложе?
— Ни в коем случае! Это слишком рискованно!
— Слишком рискованно! — согласилась бабушка Джорджина. — Если вы будете слишком умничать, вы снова загоните меня в минус!
— Как хотите, — сказал мистер Уонка. — Теперь мне надо кое-что подсчитать.
Сейчас же другой симпатимпас притащил большую классную доску. Мистер Уонка достал из кармана кусочек мела и начал писать:
Исходный возраст 358 лет.
Искомый возраст 78 лет.
На сколько нужно стать моложе 280 лет.
Если одна пилюля «Уонкавита» омолаживает на 20 лет, то, чтобы получить необходимое количество пилюль, делим 280 на 20.
Итого: 14.
— Ровно четырнадцать пилюль «Уонкавита», — объявил мистер Уонка. Симпатимпас унес доску обратно, а мистер Уонка взял бутыль, открыл ее и отсчитал четырнадцать маленьких, блестящих, желтых пилюль.
— Воды! — приказал он.
Новый симпатимпас подлетел со стаканом воды. Мистер Уонка высыпал в стакан все четырнадцать пилюль. Вода забурлила и запенилась.
— Пейте, пока она пузырится! — сказал он, протягивая стакан бабушке Джорджине. — Ну, залпом!
Она выпила.
Мистер Уонка отпрянул назад и вынул из кармана большие позолоченные часы.
— Не забывайте: год в секунду! — прокричал он, — Ей предстоит сбросить двести восемьдесят лет. Значит, на это уйдет четыре минуты сорок секунд! Сейчас века так и замелькают!
