Для друзей устроил пир.
Мёртвый рыцарь-металлист.
С ними Цербер, пёс свирепый.
И толпа возликовала.
Рок врубил потяжелей.
Обнесли гостей крюшоном.
Упыри играли в покер.
В чёрном саване из шёлка.
И нарвался на скандал.
Графа Дракулу уродом.
На защиту их кумира.
Оттащил их за причёски.
Бедный граф лишился чуба.
Топорищем палача.
Похоронный марш в мажоре.
Прокричал петух три раза.
Визг и вопли стихли сразу.
Замок Дракулы исчез.
И опять шумит там лес.
Клад
Летом я гостил в деревне у бабушки. Там подружился с Тимкой, Коляном и Васькой Крюгером. Вообще-то, он Семёнов, это у него прозвище такое. Васька — уважаемый человек, во-первых, потому что он на два года старше нас всех, а во-вторых, знает кучу всяких ужастиков. Если бы он был писателем, он бы, наверное, сто томов написал. Но в писатели Васька не собирается, потому что по русскому ему с трудом натянули тройку. Зато он щедро делится своими познаниями устно.
По вечерам мы собирались на пустыре за огородами, разжигали костерок и пекли картошку, а как только начинало смеркаться, приходило время для страшных историй, ведь рассказывать ужастики, пока не стемнеет, — всё равно что зря время терять. Кто же среди бела дня испугается какой-то зелёной простыни. Другое дело, когда роща за пустырём превращается в беспросветную, мрачную чащу, а по земле стелится туман, как в фильмах ужасов. Тогда за каждым деревом чудище мерещится.
Я уже говорил, что особенно по части страшилок отличался Васька Крюгер. У него всегда в запасе были такие ужасы, прямо мурашки по коже, и главное — не какие-нибудь детские, а настоящие, из жизни. Васька никогда не начинал первым, оставляя свой рассказ под завязку, как на концерте, где самые лучшие исполнители тоже всегда выступают напоследок.
Мы сидели и травили байки про «чёрную руку» и прочие страсти. Когда Тимка закончил свой леденящий душу рассказ о том, как бешеный будильник душил всех, кто заводил его на полночь, Васька смачно сплюнул на землю и сказал:
— Отстой.
— Почему это отстой? — обиделся Тимка.
— Чего ради будильник на полночь заводить?
— Ну мало ли. Может, надо в ночную смену идти, — вступился я за Тимку.
— Всё равно отстой. Как будильник может людей душить? Это не будильник, а дебильник какой-то, — презрительно усмехнулся Васька.
— Мало ли как! Вон чёрные глаза душили же, — возразил Тимка.
— И про глаза — тоже отстой, — со знанием дела сказал Васька. — Вот я знаю историю…
Мы притихли. Все обиды были тотчас забыты. Васька продолжал:
— Знаете брошенную ржавую бытовку неподалёку от водокачки?
— Это где мы в бандитов играли? — уточнил Колян.
— Ага. Там ещё груда битого кирпича лежит, — кивнул Васька, обвёл нас взглядом и только после того, как мы дружно закивали, повёл рассказ.
— Раньше там стояла старая часовня, а в ней разбойники прятали награбленное.
— Какие разбойники?
— Известное дело какие. Которые в лесу водились. Тут лес был ого-го! Типа чаща.
Разбойников целая орава, а главарь у них весь чёрный-пречёрный.
— Негр, что ли? — шёпотом переспросил Тимка.
