Помедлив мгновение, чтобы удачнее подобрать слова, она спросила:
– Но ведь твой дедушка был младшим из братьев.
– Откуда тебе это известно?
– Здесь так написано. – Блестящий овальный ноготок указал на имена. – Генри родился первым, Альберт – вторым.
Она тут же ощутила, как он внутренне напрягся.
– Откуда ты знаешь, что моего деда звали Альберт? – резко спросил он.
– Наверное, ты сам мне сказал.
– Я уверен, что не говорил.
Хватаясь за соломинку, Саманта пробормотала:
– Ну, значит, его имя упоминал Ричи.
– Может быть... хотя маловероятно. – Взгляд серых глаз был холоден и недоверчив.
Решив, несмотря ни на что, продолжать разговор, она спросила:
– А что же случилось с другим братом? Каким образом владельцем Лорримора сделался твой дедушка?
– Видимо, причина была в этом...
Она проследила за указательным пальцем Кэла и увидела продолжение надписи, где говорилось, что Генри в июне 1943 года в возрасте двадцати пяти лет «был объявлен пропавшим без вести, предположительно погибшим».
– Нет...
– Ты хочешь сказать, что этот факт не соответствует действительности? – вкрадчиво спросил Кэл.
Саманта пролепетала в замешательстве:
– Ничуть. Это просто сожаление... Он был такой молодой.
– К несчастью, на войне гибнет множество молодых людей.
Но ее дедушка не был убит. Он вернулся домой раненный, с нервным расстройством и узнал, что родители его погибли, а завещание переписано в пользу младшего брата, который и пальцем о палец не ударил, чтобы исправить ошибку...
Кэл спросил бесстрастно:
– Ты достаточно насмотрелась?
– Да, спасибо.
Он закрыл Библию, и, пока убирал ее на место, Саманта направилась к лестнице. Она поравнялась с массивным дубовым шкафом, утопленным в нише, и вдруг резко замерла и закусила губу. Полки украшали старинные безделушки, и рядом с подставкой для графинов она увидела черную лакированную шкатулку с золотым китайским орнаментом и фигурками в кимоно, точь-в-точь такую, как описывал дедушка. Кэл увидел, что она замешкалась у шкафа, и спросил:
– Увидела что-то интересное?
– Я смотрела на китайскую шкатулку. Редкостная вещь...
– Это шкатулка для деловых бумаг. Из рода в род в ней хранились копии всех семейных завещаний.
С замирающим сердцем Саманта отважилась спросить:
– И они до сих пор там?
– Да, – подтвердил он. – Как ты, наверное, заметила, я, где только возможно, следую семейным традициям.
Не находя предлога, чтобы задержаться, Саманта поднялась по ступеням и остановилась, ожидая, пока Кэл запрет дверь. Спрятав ключ обратно в ящик, он заметил:
– Уже почти два часа. Если хочешь съездить сегодня в город, нам надо поторапливаться.
Саманта помотала головой.
– Тогда что ты предлагаешь?
Он явно был намерен предоставить ей возможность выбирать.
– Хочется подышать свежим воздухом и пройтись. Может быть, обойдем сады?
Он одобрительно кивнул:
– По-моему, неплохо.
Они вышли из замка через террасу, где к ним присоединился Хан. Он выжидательно навострил уши и помахивал пушистым хвостом. В глубокой задумчивости, поглощенная мыслями об открывшихся фактах, Саманта молчала. Они перешли по пешеходному мостику ров и направились в сад, обнесенный стеной. Совершенно очевидно, что Джон и Абигайль составили новое завещание в пользу Альберта, поскольку считали своего первенца погибшим. Но ведь впоследствии семейный адвокат мог аннулировать второе завещание! Если только его не подкупили... В этом случае первое завещание должно было быть непременно уничтожено. Ох, если бы только уда-лось заглянуть в ту шкатулку...
Ее логические построения были прерваны звуками торопливых шагов. Она обернулась и увидела Мейтклиффа.
– Простите, что беспокою вас, сэр, но звонила мисс Телфорд и сказала, что хочет видеть вас по срочному делу. Я взял на себя смелость попросить Патрика приготовить «роллс» на случай, если вы пожелаете выехать немедленно.
Кэл нахмурился.
– Спасибо, Мейтклифф. – Обернувшись к Саманте, он вежливо произнес: – Надеюсь, ты простишь меня?
– Ну разумеется, – пробормотала она, не уступая ему в вежливости.
– Я вернусь самое большее через час. Если хочешь, можешь продолжать прогулку, я присоединюсь к тебе сразу, как только освобожусь.
Жестом велев рванувшемуся за ним Хану оставаться с Самантой, Кэл ушел.
Саманта со вздохом двинулась дальше, но тут ей на ум пришла дерзкая мысль, заставившая ее остановиться.
Кэл, кажется, не запер дверь своего кабинета, следовательно, пока он отсутствует, она может достать ключ от подвала и попытаться разыскать завещание. Несмотря на известный риск, сама судьба посылает ей эту возможность, и она не имеет права упустить ее. Саманта почувствовала, что ее охватил охотничий азарт.
Нужно дать ему уехать, времени у нее будет достаточно. Но сначала ей надо подняться в свою комнату и взять дедушкин ключик от шкатулки.
Выждав время, Саманта стремительно бросилась в замок, а Хан – за ней. Она пересекла мощеный двор и вошла в главный зал. Подняться в комнату за ключиком и снова спуститься вниз было делом считанных минут.
Пока все шло гладко. Правда, это была самая легкая часть операции. Осторожно повернув ручку двери, Саманта быстро проскользнула внутрь и, выдвинула левый ящик стола, достала ключ от хранилища и через несколько минут была уже в подвале.
Сойдя вниз, она торопливыми шагами подошла к дубовому шкафу, взяла черную с золотом шкатулку. Сжимая в руках дедушкин ключик, она подумала: а вдруг не подойдет? Но ключик легко и бесшумно повернулся.
Саманта чувствовала себя отъявленной преступницей. Представив, в какую ярость пришел бы Кэл, если бы узнал, как бесцеремонно она сует нос в дела Лорриморов, Саманта замешкалась. Отчаянно стараясь найти оправдание, она напомнила себе, что и сама является членом этой семьи. Фактически она Кэлу троюродная сестра. И зашла она так далеко не для того, чтобы свернуть на середине пути.
С замирающим сердцем Саманта открыла шкатулку. Внутри лежало около дюжины документов на пергаменте и веленевой бумаге. Наконец она нашла то, что искала...
Завещание было составлено вскоре после рождения дедушки, и содержание его было самое простое: поместье Лорримор, как неделимая недвижимость, завещалось Генри Джеймсу Роберту, единственному сыну Джона и Абигайль Лорриморов. Здесь же лежало и более позднее завещание, датированное числом предполагаемой гибели Генри. Оно аннулировало все предыдущие и передавало Лорримор в руки Альберта Вильяма Якоба.
