— Ты шутишь, Амели? Это же я. Вспомни!
— Когда-нибудь вспомню, — и она вдруг улыбнулась так по-доброму, так искренне, что Лайам мгновенно влюбился. Еще раз. — В камеру его, — сказала девушка, по-прежнему улыбаясь.
— Что?! — опешил Лайам.
Солдаты схватили его и потащили назад.
— Но постой! Тебе грозит опасность! Клео Тор убьет тебя!
— Это вероятно, но он сейчас под стражей, — удостоила его ответом Амели Шангри-Ла, а потом отвернулась, не смотря как его утаскивают прочь.
****
Лайам сидел в чистой довольно комфортабельной белой камере. Две двухэтажные кровати, умывальник, душ, туалет и красивая отделка повсюду. Через стекло, что закрывало вход, можно было увидеть другие ряды таких камер. Почти все они пустые, здесь мало кого садили в тюрьму. Но это была тюрьма. Причем совершенно обычная, даже не для каких-то особых и сверх охраняемых преступников.
Девчонка кинула его в обычную кутузку для местного хулиганья!
Он сидел здесь уже второй день, пребывая в мрачных размышлениях, а она даже не пришла с ним поговорить.
Что это? Ошибка? Он неправильно почувствовал свою судьбу и то, что нужно сделать? Как могло быть так, что она не узнала его, ничего не почувствовала и просто кинула в тюрьму как обычное отребье из нижних диких государств?
Что-то здесь не так. Девчонка решила поставить его на место, показать, что он не так уж крут, и что она недовольна. Ах маленькая дурочка, как не вовремя она решила поиграть в эти игры, ведь ей в любую минуту грозит опасность. А как эта опасность велика, Лайам успел составить впечатление, точно угадав, что один из солдат, что вели его сюда, служит не ей. И здесь, в тюрьме, среди охраны, по тому, как смотрят на него, он читал эти знаки, видел, что люди Тора повсюду. А она… похоже этого не видит и не понимает. Или… думает, что она сильнее.
Лайам вспомнил, как сам размышлял о директоре Клео Торе поначалу. Да, его поведение сбило с толку, запутало, и если она тоже постоянно видит перед собой вздорного деда, склонного к идиотским импульсивным поступкам, то тоже могла подумать, что легко с ним разделается и будет держать под контролем. Но что-то не так. Дед совсем не прост и не такой уж шизик.
Он умеет творить такую же магию судьбы, как и сам Лайам, когда события просто прогибаются и текут так, как ты хочешь.
Опасный противник, но у него все равно нет шансов.
Лайам не терял времени даром, да и все равно здесь больше нечем было заниматься. Он при любой возможности заводил разговоры с охраной, что приносила еду или выводила на прогулку. Он узнавал и собирал информацию. И где, как не в тюрьме, в самом низу общества, не узнать, что думают подданные о своей божественной правительнице?
О, они ее любили, боготворили, уважали, но… не все. Те, кто работал в системе Сферы Порядка, считали ее неполноценной, не настоящей, ведь ее выбрали из «выводка» только потому, что она оказалась единственной выжившей. Люди, из местной службы безопасности, слишком привыкли к своему директору, слишком уважали его. Он управлял ими больше двухсот лет, во много раз дольше, чем некоторые живут на свете. А это общество Сияющего Града и персонал Сферы Порядка, в частности, все имели какую-то особую культуру и взгляд на мир. Доверие и уважение авторитетам. Свобода и равенство странным образом переплеталась с большой иерархичностью и дисциплиной. И, наверное, это изначально закладывалось, чтобы сохранить абсолютную стабильность тех, кто должен управлять системами и сохранять мир.
Из-за этой дисциплины директору, что начальствует так долго, надо верить и служить верно, а если молодая новенькая «перводочка» вдруг спихнула его с пьедестала, так это ничего более как подковерная борьба, из которой великий вечный директор, конечно, вылезет. И особенно было обидно слушать, что, мол, из-за него, Лайама, Первая Дочь сцепилась с директором, потому что влюбилась.
— Она кинула меня в тюрьму! — восклицал им Лайам.
А они только смеялись, и говорили, что это она так, любя и заигрывая. Что ж, как он понимал, какая-то доля истины здесь могла быть, но как это зря и некстати. Потому что все эти люди готовы были тут же пойти против нее, против небожительницы, если директор даст отмашку.
И, конечно, верные офицеры помогут скрыть ее убийство, а все другие поверят, что это была случайность. Сбой системы вентиляции.
Нурлан, похоже, был прав во всем. Что девчонка, захватив Лайама, затеет неправильную игру, что очень будет некстати. Он лучше ее знал.
Надо выбираться, нельзя здесь сидеть. И у Лайама уже созрел еще один безумный план, что нужно делать. Как спасти эту дурочку. Все опять очень просто. Все вообще довольно просто, когда начинаешь меньше метаться, думать глупости, а размышлять только о целях и как их достигнуть.
Нужно просто исключить девчонку из котла местных интриг и найти кабину управления этим кораблем, что патетично называли Колыбель. А все эти игры отбросить и не участвовать.
Но как сбежать? Вот это Лайам пока не мог понять. Он чувствовал, что друзья найдут способ, как его спасти и помочь. Но… они так далеко, а он так резко сбежал от них прямо в лапы сонмища врагов. Товарищи теперь имели полное право не слишком торопиться, и их можно понять…
Пришла охрана.
Лайам удивился, время обеда еще не подошло, почему так рано?
Подтянутый молодец и женщина. Оба в форме с особенными дубинками на поясе, они открыли стеклянную дверь, занесли какое-то свернутое белье, положив на одну из свободных кроватей.
— Тебе повезло, сегодня у тебя появится сосед, — необычайно счастливо улыбаясь, сообщил молодец.
— У вас куча пустых камер, к чему такая кучность, мне здесь и одному хорошо, — ответил Лайам.
— Это, Лайам Ли Кадами, очень особенный сосед. Ты не представляешь, какую честь тебе оказывают.
— Я уже видался с вашей богиней, какая может быть еще большая честь? — насторожился Лайам.
— Такая честь вполне может быть, — с улыбкой сообщила женщина, любя расправляя простынь и разглаживая одеяло.
Они ушли. Лайам был заинтригован, но все чувства подсказывали ему, что все это не обещает ничего хорошего.
Через некоторое время через входное стекло, что не пропускало ни звука, Лайам заметил какой-то ажиотаж и оживление в тюремном блоке. Все подбегали к своим дверям, и смотрели во все глаза.
Он тоже подошел, пытаясь заглянуть в проход между стеклянными камерами. И вот, там показалась целая делегация. У Лайама все внутри упало.
Это был Ястреб. Директор Клео Тор, собственной персоной.
Он был в такой же белоснежной тюремной робе, как и Лайам, но без особых браслетов, которые здесь обычно носили заключенные, когда их куда-нибудь вели. И он шел как хозяин и повелитель, а охранники, что двигались следом, были будто личный эскорт.
