земли родники, бурлили, точно горные реки, грохотали, как водопады.
Бо-грах пели о Флорентине – расцветающей планете. О первых зеленых ростках и клейких листочках на деревьях. О том, как замрут на месте горы и огненные реки уйдут в глубь планеты.
Юэль решительно повернулась к капитану Рэну.
– Мы улетаем с Фригии. Можем ли… – голос ее сорвался, девушка сделала усилие и закончила: – Можем ли мы забрать с собой первую партию бо-грах?
– Если успеем, – коротко ответил Рэн.
– И если не станут возражать кот-коххи, – напомнил Соэл.
– За них я ручаюсь, – с жаром откликнулся Рэн.
– Тогда – наверх, – скомандовала Юэль.
Раздался слитный, мощный хор тысячи голосов. Песнь расколола каменные своды. В пещеру проник ослепительный свет Фригии, свет блистающего под солнцем льда и искрящегося снега.
Стены преобразились в маленькие уступы, по которым легко могли взобраться и люди, и змеи.
Соэл подтолкнул вперед Лэтэ, Рэн протянул руку Юэль. Номер первый продолжал цепляться за ее плечо, не желая утомлять себя долгим подъемом.
Ступень за ступенью они одолевали подъем, а по пятам катилась маслянистая, пульсирующая волна бо-грах.
– Уверен: без вас мы бы никогда не выбрались отсюда, а бо-грах – с Фригии, – обратился Соэл к Юэль. – Счастливый дар – телепатия. Только среди землян нет телепатов. Кто же вы?
– Думайте, что говорите, – чуть запыхавшись, вмешалась в разговор Лэтэ. – Она моя родная сестра. Я сама набирала воду в бассейн, где маме предстояло рожать.
– Мне бы не хотелось обидеть вашу уважаемую родительницу… – в глазах Соэла что-то промелькнуло и исчезло – или просто отразились солнечные лучи? – Но… э-э… много ли известно об отце Юэль?
Девушка не снизошла до ответа. Лэтэ фыркнула.
– Конечно, я могла бы поведать о романтическом приключении, случившемся с нашей мамой в районе Альфа Центавра, но… Ничего подобного не было. Наш отец – землянин. Родители обожали друг друга и никогда не расставались. Они и в последний полет отправились вместе.
– В последний? – тихо переспросил Рэн.
– Да, – еле слышно подтвердила Лэтэ. – Улетели на Олетон, но не прибыли туда. Это было семь лет назад.
– Возможно, у них отказал бортовой компьютер, – произнес Рэн.
И было в его мыслях что-то такое, отчего у Юэль захватило дыхание.
…Алое на белом – нет, слабый проблеск белого меж алых пятен. Кот-коххи лежали на свежем снегу, лежали так плотно, что снег в долине едва был виден.
Юэль оглянулась – они выбрались из пещеры подле отвесных скал, замыкавших выход из ущелья. Буран закончился. Холмы, окружавшие долину, стали как будто ниже. Или так выросли сугробы? Снег подступал к самым окнам замка.
Солнце с небывалой щедростью золотило снега, озаряло яркую шерсть кот-коххов. Впрочем, кот-коххов в их подлинном облике Юэль видела недолго. Почти тотчас ей показалось, что со всех сторон сбегаются люди в красных одеждах. Она оглянулась на бо-грах. Змеи неловко барахтались в снегу, сжимаясь от холода, и закрыв от яркого света две пары глаз.
Юэль заметила Хэшку и шагнула навстречу.
– Это властители недр. Прошу, примите их, как друзей, и помогите…
Хэшка не отрывала от нее синих неистовых глаз, требуя продолжения. Но у Юэль в голове все вдруг смешалось. Показалось, ее зовет далекий голос. Нет, не ее. Хэшку? Тоже нет. Лэтэ? Нет… Но кого-то, кого она знает. И это важно понять…
Ее охватила дрожь – от холода? От смутного волнения?
Хэшка набросила ей на плечи теплое покрывало. Краем глаза Юэль заметила, как такие же покрывала окутали ее спутников. Множество покрывал полетело на снег, и бо-грах охотно расположились на них.
Соэл выступил вперед и обратился к Тройму с Хэшкой. Рэн переводил. Юэль зачерпнула горсть снега и отерла лицо, торопясь опомниться. Вдруг потребуется что-то еще обсудить с бо-гах? Хотя переговоры, кажется, взял на себя Соэл. Юэль порадовалась: профессионал гораздо лучше все объяснит и организует. Он уже говорил об аренде кораблей у многоруких жителей планеты Новь…
Юэль посмотрела на часы – и ветер пронизал насквозь, не помогло и теплое покрывало. Два с половиной часа прошло – с момента похищения катера. Она невольно взглянула на небо. «Ильтс приземлился?» Она не смела спросить об этом Хэшку, пока решалась судьба бо-грах.
Секунды летели, быстрей снежинок в буран. «Ильтс… Он не станет медлить… Что сделает?»
Рэн упомянул о катере, с досадой махнул рукой – засыпало снегом, а откапывать некогда, каждая минута на счету.
Кот-коххи подвезли длинные низкие сани – бо-грах могли помещаться в них десятками. Свистели полозья – мимо, мимо; одни за другими сани ныряли в ущелье, уносясь в сторону космодрома.
– Пять, восемь, десять… – считала Юэль.
Что-то сдавило ей руку. Девушка обернулась. Лэтэ крепко держала ее за локоть.
– Что с тобой?
– А?
– Что тебя беспокоит?
– Не знаю. Ничего. То есть, я боюсь нэтийской полиции… Я на два часа опередила, но буря…
Юэль умолкла. Теперь ей и впрямь казалось, будто маленький молоток бьет прямо в сердце.
– Успокойся, – велела сестра. – С тобой такое бывало. Ты что-то услышала, но еще не разобрала. Слушай лучше. Слушай.
Юэль закрыла глаза.
И почти сразу закричала.
Все повернулись. Рэн бросился к ней, проваливаясь в снег.
– Что?!
– Я слышу, – сказала она. – Очень холодно и темно… Надо бежать, надо спешить. Мы еще успеем.
Очередная пара кот-коххов подвезла пустые сани. Бо-грах уже отбыли, настала очередь людей. Рэн запрыгнул в сани, втянул за собой Юэль. Обернувшись, она увидела как следом набегает вторая упряжка – Соэл и Лэтэ крепко цеплялись за борта саней.
Кот-коххи летели стрелой. Юэль неподвижно глядела на светлое пятно в конце ущелья: там был наметен снежный бугор. Промелькнула ниша, где она пряталась от бури. Еще немного. Кот-коххи рывком одолели снежный бугор. Юэль на ходу выскочила из саней, упала, перекувырнулась, но, невредимая тут же вскочила на ноги – на радость перепуганным Рэну с Лэтэ.
Стоя неподвижно, Юэль озиралась.
Белая пустыня. Черная гряда скал.
– Здесь, – сказала Юэль.
* * *
Ильтс выключил экран и откинулся в кресле. Все, можно повалиться на кровать и спокойно проспать два часа – буран в окресностях космопорта раньше не утихнет. В такую круговерть никто оттуда не взлетит. Да и потом, прежде, чем взлететь, Рэну с Соэлом потребуется выкопать яхту из-под снега. Ильтс думал об этом с глубоким удовлетворением.
Можно ложиться спать.
Но он не лег, а перевел корабль на ручное управление, потому что ни один автомат не начал бы снижение при таких погодных условиях. Потом он не спеша, прекрасно сознавая, что делает глупость, рассчитал курс. Не следовало ему садиться
