месте… Но он слишком долго пробыл в пространстве. Нужно ещё немного отдохнуть и проверить себя. Манари — женщина которую он желал заполучить… Кстати, странно, он о ней практически не думал весь путь. Да и с момента, как в дом вернулся Гинтар, Сектар не думал о Манари вовсе, зато… он думал о Валанди. «Как там она, интересно? Нет, стоп! Маги! Цель! Защитить брата и его спутников!»
Ещё раз!
«Этого мага проверял, этого тоже, повар, этот из города, привёз продовольствие, в эту голову не пробраться, этот заметит, у этого защита, этот… Да! Вышло! Голова пуста от защитных чар, но малец уже давно в Белой башне, он всех знает. Все и всё! Так, его зовут Локейт, он принадлежит некому кругу Белых магов — ограниченный круг, в котором самые главные маги, их ученики. Идея с Глаской принадлежала ему. Он одинок, но потому что сам выбрал это. Много учится. Внутри него сокрыты магические резервы — очень сильные, даже превышающие норму, но он их в себе не открыл. Зато это прочувствовал нём глава — Расарис. Вот оно! Вот их лидер!»
Сектар пробыл в незнакомой голове слишком долго, хоть по времени прошло несколько минут. Нет, ему нужно ещё немного времени! Слабость окутала его. Стало ещё холоднее, мышцы словно иссохли, как и кожа. Нет! Ещё немного! Пять секунд! Он почти у цели!
Гласка мертва, Локейт стоит посреди семи магов, и все они окружили магическую клетку, в которой… страшное существо, отказывающее подчиняться. Но для того они и стоят там — все пытаются воздействовать на голову волшебного зверя, но оно не так просто — оно — это сама магия, он не родился таким, он создан божествами. Его не подчинить… Нет! У них получается! День за днём они подчиняют его!
Сектар вернулся в своё тело, тяжело дыша. Он распахнул глаза и в ужасе смотрел на ледники перед собой, будто прямо перед ним продолжала рычать мантикора. Да эти маги с ума сошли — вызывать такое существо, пытаться его подчинить и его натравить на эльфов? Кажется, они всерьёз намерены не дать пророчеству исполниться. И самое ужасное — мантикора им медленно подчиняется!
Первое время он даже не мог собраться. Что ему делать, с чего начать? Но вскоре голова освежилась благодаря сквознякам, что пробирали до костей, и Сектар решительно посмотрел на Басяка. Терять время нельзя. Ему нужны сутки, чтобы ко всему подготовиться, а за это время маги могут решить, что пора. Туманный выпотрошил содержимое своих рюкзаков и стал готовиться. Он, конечно, догадывался, что ему понадобится потратить все свои силы, но не рассчитывал, что так скоро. Да и, кажется, он здесь только этим и сможет помочь, чтобы остановить мантикору. Дальше просто не сможет здесь находиться, придется бежать. Что ж, если мантикора — это козырь магов, то опасаться пророческим эльфам нечего.
Проговаривая раз за разом заклинание, туманный чертил кинжалом на льду разные знаки: на стенах, на полу, даже на обледенелых сталактитах и сталагмитах. И так медленно, аккуратно, а слова говорил нежно, тихо, будто он признавался в искренней любви женщине. Так до тех пор, пока всё, что его окружало, не было исцарапано разными символами, а голос не стал хрипеть от сухости в горле. Басяк с интересом наблюдал за всеми этими действиями, пока уставший от долгих слов хозяин не позвал коня к себе ближе. Раздевшись и положив на ледяной пол всю тёплую одежду, что у него была, Сектар заставил лошадь лечь на них, а сам прижался к жеребцу, греясь о его тело — единственное тепло, которое он мог себе позволить. Не смел сейчас тратить даже чуть-чуть магии на банальный костёр. Да и не здесь, во льдах, где подтаявшие стены могли испортить его царапины-рисунки. Басяк с любопытством глянул на брошенные в сторону рюкзаки, в одном из которых были последние остатки пищи, самые любимые для Басяка: морковка и кукуруза. Жеребец просто трясся, когда чувствовал их, и Сектар позаботился, чтобы самое вкусное для его питомца осталось напоследок.
Туманный хотел немного вздремнуть, поднакопить потерянные при поиске силы, но из-за холода было так тяжело проснуться. Он засыпал всё крепче с каждым часом, видел прекрасные сны об острове, где он качается в гамаке, нежится в лучах тёплого солнца, матушка гладит его по голове, а солнечная держит для него бокал вина. Солнечная… И отчего её сейчас представил? Наверное, из-за слова «солнце». Как же холодно…
Очень холодно…
А сон был таким явственным, будто он и правда там. Запах материнских духов охватывал его, он его чувствовал, как наяву. Валанди рядом с ним — вот она, стоит только руку протянуть, и ты коснешься её…
Наверное, вот так и умирают от холода: в прекрасных мечтаниях о тёплом, более лучшем месте, чем где ты сейчас. Сектар бы, наверное, и не ушёл из этой иллюзии, если бы не Басяк, почувствовавший неладное. Добрый друг стал щекотать своими мокрыми губами шею Сектара, кусать его за волосы и резко дёргать на себя. От этой боли и проснулся туманный, видя, что там, снаружи, уже наступила ночь. Называется, вздремнул пару часиков. Ему всё-таки пришлось воспользоваться магией, чтобы обогреть себя — эльф почти перестал чувствовать свои ноги и руки. Зато ощущал, какая накопленная мощь таилась в теле лошади. Она не просто была в нём, она бурлила, желала вырваться наружу… несмотря на то, что конь был в принципе ленивой тварью.
Немного согревшись, Сектар отыскал в кармане кулон с аметистом. Он закрыл глаза и с помощью короткого заклинания и прикосновений на время переместил некоторые воспоминания, которые особенно яркими были в его голове. Это поможет как можно сильнее сконцентрироваться на своей цели. Вернёт потом, позже… Но сейчас будет нехорошо, если они вдруг всплывут перед глазами. Сек вновь отыскал сознание того юнца. Как повезло — они не спали. Они днём и ночью проводили обряд по приручению божественной твари. Видя глазами маленького мага, Сектар только отметил, что они менялись каждые несколько часов. И этот… как там его? Ах да, Локейт. Он медленно ослаблял подавляющие путы клетки монстра, пока подошедший усиливал их, брал над ними верх. Либо сейчас с этим слабым мозгом всё сделать, либо проверять каждый час… И честно, туманный не мог решиться. Те сокровенные крупицы, что он потратил на разогрев, как раз и могут спасти его жизнь, но и до второго шанса с этим холодом он может не дожить. Он не рассчитывал,
