- Ну, что Юра, пойдём? – Повернулся к новому комбату и тот с ленцой, как будто он каждый день решал такие вопросы произнёс.
- Давай сходим, а то я чего-то закис.
Со своего блок-поста мы почти никого не взяли. Приехав во второй и третий взвода, я начал разбираться с обстановкой и местом, где техник подбил машину. Оказывается, машина была, но мнения разделились: одни говорили, что это был ЗИЛ-131, а другие ЗИЛ-157 и только Толик утверждал, что это был ГАЗ-66. Потом большинство утверждало, что техник не попал в машину и она благополучно скрылась за бараками пионерского лагеря. Но были и другие, которые утверждали, что потом слышали тупой удар, как будто машина врезалась в препятствие.
Выслушав каждого, я принял решение: организую группу прикрытия из пяти человек на БРДМе командира первого взвода, там был хороший пулемётчик КПВТ, а сам с Волковым, выдвигаюсь по-тихому, на разведку в пионерский лагерь и ищем машину. В случаи столкновения с боевиками отходим, а нам на помощь выдвигается группа прикрытия. Мой план вызвал у присутствующих бурные возражения, многим хотелось войти в пионерский лагерь толпой и «надрать духам задницу», считая, что там их мало. Замполит тоже хотел войти в мою группу, но я решительно отмёл все протесты. Как бы мне не доказывали второй и третий взвод, что у боевиков там от силы пять-десять человек, я с этим не был согласен. По всем признакам их там было как минимум пятнадцать человек. Это только минимум. Прекратив все разговоры, объявив каждому его обязанности, мы выехали на БРДМе на асфальтовую дорогу и свернули на дорогу ведущую с посёлка Пионерский в пионерский лагерь, и на малой скорости углубились в лес. Остановились за поворотом, закрывающим центральный вход в лагерь, здесь мы с Волковым спрыгнули на асфальт и, чуть согнувшись, осторожно двинулись вперёд. У меня в руках был пулемёт с пристёгнутым магазином на сто патронов и через плечо, на ремне, висела ещё одна коробка с патронами. За спиной висел автомат, к которому были восемь рожков и на поясе два подсумка с гранатами, с уже разогнутыми усиками. Юра шёл налегке, чуть ли не посвистывая, у него был автомат и четыре магазина. Ещё в лагере он скептически выслушал мои указания, что пока я отстреливаюсь от духов с пулемёта, он не стреляет, или стреляет только если нам угрожает непосредственная угроза. Он начинает стрелять, когда я начну менять пустой магазин пулемёта на новый. Юра беспечно кивнул головой, и сейчас своим показным равнодушием раздражал меня. Мои глаза в доли секунды охватывали окружающую местность, а мозг напряжённо отсеивал всё что безопасно и всё что не угрожает непосредственно в этот момент. Как только миновали центральный вход и первые бараки, услышали гортанную, чеченскую речь, потянуло еле заметным дымком. Я стволом пулемёта показал направление, откуда неслась речь, а потом показал в сторону огородов, в ста пятидесяти метрах от нас, откуда могли выдвинуться двое боевиков, постоянно находившихся на позициях против блок-поста. Юра кивнул головой и снисходительно улыбнулся. Я прислушался к разговору и определил, что у костра разговаривало трое человек. Двинулись дальше. Теперь из другого места донесся смех и громкие голоса, но между дорогой и дорожкой, по которой мы шли, проходил густой кустарник из колючки, прикрывая нас от боевиков. Вдоль дороги ещё тянулись бараки, которые тоже скрывали нас. А до боевиков было метров пятьдесят-семьдесят. С другой стороны асфальтовой дорожки также тянулись густые заросли колючки и я не опасался, что из кустов кто-нибудь мог внезапно вылезти, да и наверно они были заминированы. Боевики могли появиться только спереди или сзади. Прошли ещё сто метров и уткнулись в срубленное дерево. Судя по засохшим листьям, срубили его дня два и срубили не так просто: оно практически перегораживало дорожку, оставляя проход только у кустов в пол метра заросший густой травой. Я присел и осмотрелся: вроде бы всё нормально и начал осторожно перелезать через дерево, а Волков решил его обойти.
- Юра, куда?
- Пройду здесь, - комбат показал автоматом на проход.
- Юра, лезь за мной через дерево. Там, наверняка, для таких как ты дураков растяжка стоит. – Слово «дурак» говорить мне не стоило, Волков может быть и послушался бы меня, но теперь обиженно стиснув губы, он решительно направился к проходу, а я только и успел сказать ему в спину.
- Юра, услышишь щелчок, падай на землю.
Буквально через секунду он и прозвучал: Волкова как подбросило воздух, он сделал огромный скачок вперёд и с такой силой упал на землю, что может быть даже и «углубился в неё на пол метра». Я же застрял в ветвях дерева, в трёх метрах от растяжки: судорожно дёрнувшись пару раз, и поняв, что нога застряла капитально, обречённо повалился на ветки. Они чуть прогнулись, принимая меня, и моё тело повисло в полуметре от земли, доступное всем осколкам. Сделав ещё одно последнее, судорожное движение к земле, обречённо сжался, поняв: – Это всё. Сейчас меня нашпигует осколками.
Оглушающе, по мозгам, ударил разрыв гранаты, я не услышал визга осколков, но потому как моё тело просело чуть ли не до земли, стало понятно, что осколки прошли мимо и срезали часть
веток подо мной. Я приподнялся, всё ещё не веря в удачу, выдернул ногу из ветвей и выскочил вперёд дерева. Волков, тоже невредимый, вскочил с земли и остолбенело замер, прислушиваясь к громким голосам чеченцев, потревоженных взрывом. С разных концов пионерского лагеря доносились крики, команды и переговоры боевиков, приближающихся к нам с трёх сторон. Волков сорвался с места и кинулся назад.
- Куда? – Мой окрик остановил офицера, - Вперёд, тут осталось немного до машины. Глянем.
Я побежал вперёд, даже не сомневаясь, что Волков бежит за мной. Через несколько секунд он поравнялся со мной, а ещё через сто метров мы внезапно выскочили к автомобилю. Он ещё дымился, уткнувшись бампером в стену барака, но кругом никого не было, лишь около кабины валялся порванный, весь в свежей крови, пиджак. Автомобиль был действительно ЗИЛ-157 и граната попала ему в кузов, почти впритык с кабиной. После взрыва машина проехала метров двести пятьдесят и остановилась, подоспевшие боевики потушили её и оказали помощь раненому
