его место. Рифтин был сильно травмирован» (Фрейденберг О. М. Записки).
1203
Решетов А. М. Востоковедение на филфаке в 1937–1944 гг. // Материалы XXXII Международной филологической конференции. Вып. 5: Секция истории филологического факультета. СПб., 2003. С. 36–37.
1204
ПФА РАН. Ф. 1081 (Б. Г. Реизов). Оп. 3. Д. 251. Л. 7. Письмо Н. В. Алексеевой к жене Б. Г. Реизова Т. Л. Лапиной от 25 января 1943 г.
Если Г. А. Гуковский сам оставил пост декана, то его брат, Матвей Александрович, историк-медиевист, крупнейший специалист по итальянскому Возрождению, который, будучи помощником ректора по аспирантуре, почти всю войну был одновременно и исполняющим обязанности проректора ЛГУ по учебной работе (де-факто был вторым человеком после Вознесенского), не был утвержден на своем посту по причине национальности и в декабре 1944 г. был заменен физиологом профессором М. И. Виноградовым, который не имел проблем по этой части. Что касается самого М. А. Гуковского, то он, обладая бесспорным даром историка культуры и науки, не отказывался и от административных перспектив, что, несомненно, влияло на свойства личности. Репрессированный хранитель Эрмитажа М. Ф. Косинский замечал: «О [М. А.] Гуковском приходится сказать, что этот юркий маленький человек обладал характером цепким, но подленьким. Его брат, Григорий Александрович, преподаватель литературного отделения Высших государственных курсов искусствоведения (а впоследствии – Ленинградского университета), был полной противоположностью Матвею Александровичу. Он блестяще вел свой курс, и студенты других отделений приходили слушать его» (Косинский М. Ф. Первая половина века: Воспоминания. Париж, 1995. С. 370).
1205
Евгеньев-Максимов Владислав Евгеньевич (настоящая фамилия Максимов; 1883–1955) – профессор кафедры русской литературы, доктор филологических наук, заведующий кафедрой истории журналистики (1945–1951), по совместительству хранитель Музея Н. А. Некрасова, который входил в структуру Пушкинского Дома.
1206
Гуковский Гр., Евгеньев-Максимов В. Любовь к Родине в русской классической литературе. Саратов, 1943. (Подписано в печать 21 апреля 1943 г.)
1207
«Саратовское областное издательство выпустило недавно брошюру В. Е. Евгеньева-Максимова «Н. Г. Чернышевский как великий патриот земли русской» и готовит к изданию его книгу «Патриотические мотивы в русской художественной литературе», написанную в соавторстве с проф[ессором] Г. А. Гуковским» (40-летие деятельности проф. В. Е. Евгеньева-Максимова // Коммунист. Саратов, 1942. № 283. 2 декабря. С. 4).
1208
Гуковский Г. А. Александр Николаевич Радищев / Великие патриоты // Коммунист. Саратов, 1942. № 145. 21 июня. С. 3; Евгеньев-Максимов В. Е. Н. Г. Чернышевский / Великие патриоты // Там же. № 161. 10 июля. С. 3; Гуковский Г. А. А. С. Пушкин / Великие патриоты // Там же. № 175. 26 июля. С. 4; Евгеньев-Максимов В. Е. Н. А. Некрасов / Великие патриоты // Там же. № 183. 5 августа. С. 4.
1209
Гуковский Гр., Евгеньев-Максимов В. Указ. соч. С. 34.
1210
Балухатый Сергей Дмитриевич (1893–1945) – литературовед; родился в Феодосии, в 1912 г. с отличием окончил Таганрогскую гимназию, в том же году поступил на словесное отделение Историко-филологического факультета Петербургского университета; первые два года изучал изобразительное искусство под руководством Д. В. Айналова и О. Ф. Вальдгауера, затем увлекся литературой и по ходатайству В. Н. Перетца и А. А. Шахматова после окончания университета (1916) был оставлен для подготовки к профессорскому званию. В 1918–1922 гг. жил и работал в Самаре, с 1923 г. в ГИИИ – действительным членом, профессором и до 1930 г. деканом словесного отделения; с 1926 г. сотрудник Толстовского музея АН, после его закрытия, с 1930 г., сотрудник Пушкинского Дома (старший ученый специалист, зав. отделом новой русской литературы), в 1935 г. ему присвоена степень доктора филологических наук без защиты диссертации, в 1940 г. утвержден профессором ЛГУ; специалист по творчеству М. Горького и А. П. Чехова.
«Вот уж серая тоска и бездарность!» – охарактеризовал С. Д. Балухатого в 1944 г. категоричный Ю. Г. Оксман (Марк Азадовский, Юлиан Оксман: Переписка. С. 31). Вероятно, если бы Ю. Г. Оксман увидел те многостраничные доносы, которые в 1920-е гг. С. Д. Балухатый направлял в Москву на своих коллег, характеристика была бы еще более звучной.
1211
Г. А. Гуковский занимал должность проректора СГУ с июня 1944 по июнь 1946 г. (ПФА РАН. Ф. 150 (ИРЛИ). Оп. 2. Д. 683. Л. 8 об.).
1212
Михаил Павлович Алексеев, например, был в 1942–1944 гг. профессором и заведующим кафедрой всеобщей литературы историко-филологического факультета Саратовского университета.
1213
В. Ф. Шишмарев писал 9 мая 1943 г. по этому поводу И. И. Мещанинову: «Вам достоверно известно, что из Саратова никого не пустит Вознесенский» (ПФА РАН. Ф. 969 (И. И. Мещанинов). Оп. 1. Д. 577. Л. 42 об. – 43).
1214
Книга памяти Ленинградского – Санкт-Петербургского университета. С. 25.
1215
Балухатый С. Д. Великий сын великого народа: К 50-летию со дня появления М. Горького в литературе, 1892–1942. Саратов, 1942.
1216
Мануйлов Виктор Андроникович (1903–1987) – литературовед, исследователь творчества М. Ю. Лермонтова. В Пушкинском Доме с 26 июня 1941 г., с 12 июля 1942 г. – ответственный хранитель фондов и уполномоченный дирекции института в Ленинграде (когда коллектив находился в эвакуации). Оставаясь всю войну в Ленинграде, много сделал для сохранения имущества Пушкинского Дома; вел большую общественную работу – выступал с лекциями в госпиталях и воинских частях, в 1942 г. по заданию Политуправления КБФ им написано шесть историй подводных лодок дивизиона КБФ (ПФА РАН. Разр. IV. Оп. 26. Д. 20. Л. 135).
1217
ЦГАЛИ СПб. Ф. 440 (В. А. Мануйлов). Оп. 2. Д. 496. Л. 7–7 об.
1218
ГА РФ. Ф. 2306 (Наркомпрос РСФСР). Оп. 69. Д. 3375. Л. 139.
1219
Утвержден М. П. Алексеев на этом посту был позднее: Бюро ВО РК ВКП(б) приняло соответствующее постановление только 26 апреля 1946 г. (Протокол № 68, п. 49).
1220
М. К. Азадовский писал в сердцах Ю. Г. Оксману в начале 1954 г.: «Вы как-то писали мне, что о многом хотите поговорить “по душам” с Мих[аилом] Павл[ови]чем! Ах, дорогой мой Юлиан Григорьевич, не о чем и не с кем разговаривать. Именно “души”-то в нем и не осталось – он даже к дружеским чувствам неспособен» (Марк Азадовский, Юлиан Оксман: Переписка. С. 346).
