Ознакомительная версия. Доступно 59 страниц из 294
– А почему так внезапно?
– Предатель Гани мертв, – ответил Махмуд ровным тоном, но глаза его смотрели жестко и решительно. – И его люди тоже.
– Гани?!
– Да. У тебя есть деньги?
– Да, конечно, – ответил я, думая об Абдуле Гани: «Он ведь из Пакистана. Наверное, в этом все дело. Очевидно, это он был связан с пакистанской тайной полицией. Ну да, конечно. Это он подстроил так, что нас чуть не схватили в Карачи. Это о нем говорил Халед в ночь перед сражением – об Абдуле Гани, а не об Абдулле…»
– У тебя есть надежное место, где ты можешь пересидеть?
– Место? Да, есть.
– Это хорошо, – сказал он, с чувством пожимая мне руку. – В таком случае встретимся здесь же через три дня, в час, иншалла.
– Иншалла, – ответил я, и он вышел, ступая гордо и уверенно, с высоко поднятой красивой головой.
Я сел за столик, стараясь не смотреть в глаза друзьям, пока не почувствовал, что страх в моих собственных улегся.
– Что-то случилось? – спросил Дидье.
– Да так, ничего особенного, – соврал я с напускным безразличием. Я поднял свой стакан. – Так на чем мы остановились?
– На собачке Ранджита, – ухмыльнулся Викрам. – Но мне хотелось бы также включить в этот тост его лошадь, если вы не против.
– Но ведь мы не знаем, может, у него нет лошади, – возразил Дидье.
– Про собачку мы тоже не знаем, но пьем за нее. Итак, за собачку Ранджита!
– За собачку Ранджита! – присоединились к тосту мы с Дидье.
– И за его лошадь! – добавил Викрам. – И за лошадь его соседа.
– За лошадь соседа!
– И вообще за всех лошадей!
– И за всех любовников! – провозгласил Дидье.
– За всех… любовников, – повторил я.
Но внезапно я почувствовал, что во мне самом любовь по какой-то причине и каким-то непонятным образом умерла. Я ощущал это очень отчетливо. Мое чувство к Карле не исчезло. Оно до сих пор со мной. Но ревности к незнакомцу по имени Ранджит, которая раньше непременно охватила бы меня, я не испытывал. Никакой злобы к нему, никакой обиды на Карлу. Сидя с друзьями в ресторане, я ничего не чувствовал, во мне была пустота, словно война, потеря Кадербхая и Халеда, встреча с мадам Жу и драка с ее телохранителями-близнецами впрыснули мне в сердце анестезирующее средство.
Боли в связи с предательством Абдула Гани я тоже не ощущал, это было, скорее, какое-то трепетное изумление – других слов я не могу подобрать – и под ним глухо пульсирующий фаталистический страх. Ибо уже тогда кровавое будущее, на которое нас обрекло его предательство, начало проникать в нашу жизнь, как неожиданное цветение погибшей от засухи красной розы, упавшей на бесплодную каменистую землю.
Глава 39
Через час после того, как я оставил Абдула Гани и направился к мадам Жу, Назир и три его ближайших помощника взломали дверь соседнего дома и прошли через все длинное подвальное помещение к люку, соединявшему его с особняком Гани. Когда я пробирался захламленным коридором полуразрушенного Дворца, Назир с помощниками, напялив на себя черные вязаные маски-капюшоны, распахнули люк и вылезли на кухню. Повара, рабочего со склада, двух слуг и двух шри-ланкийцев, Кришну и Виллу, они заперли в небольшом помещении в подвале. Когда я добрался до чердака и нашел там мадам Жу, Назир поднялся в большой кабинет Абдула и застал его сидящим в кресле и плачущим. Когда я отказался от мести и простил поверженного врага, мадам Жу, пускавшую слюни в своем кресле, Назир отомстил за Кадер Хана и за себя самого, убив предателя.
Двое держали Абдула за руки. Третий заставил его поднять голову и открыть глаза. Назир снял маску и, глядя Абдулу в глаза, вонзил кинжал в его сердце. Абдул, по всей вероятности, знал, что они придут, и сидел, ожидая убийц. Тем не менее, его крик, по их словам, прозвучал как зов, донесшийся из самых глубин преисподней.
Они скинули его тело на полированный пол. Когда я сражался с Раджаном и его братом на чердаке в другом конце города, Назир и его люди отрубили мясницкими топорами руки, ноги и голову Абдула и разбросали их по всему дому – точно так же, как по его приказу Сапна с подручными поступили с останками старого верного Маджида. Когда я вышел из Дворца, впервые за многие месяцы освободившись от грызущей мое сердце жажды отмщения, Назир выпустил Кришну с Виллой и слуг, которые не имели отношения к предательству, и направился со своими людьми на поиски сторонников Гани, чтобы раправиться с ними.
– Гани уже давно свернул на кривую дорожку, йаар, – перевел мне Санджай Кумар слова Назира с урду. – Он считал, что Кадер лишился ума, что у него навязчивая идея, ради осуществления которой он растратит все деньги мафии, потеряет власть и погубит все дело. Он считал, что Кадер уделяет слишком много внимания афганской войне. И он знал, что Кадер планирует акции в Шри-Ланке и Нигерии. Абдул пытался отговорить Кадера от этих планов, но не смог убедить его и тогда стал совершать эти убийства от имени Сапны. Это он все организовал.
– Он один? – спросил я.
– Сначала, конечно, они придумали Сапну вместе с Кадером, чтобы заставить полицию и правительство действовать в их интересах.
– Каким образом?
– Гани решил, что для этого нужен общий враг, Сапна. Когда этот Сапна провозгласил себя королем воров и убийц, стал призывать людей к революции и кромсать богачей по всему городу, власти забеспокоились. Было неясно, кто стоит за этим. Мы обещали помочь им выловить Сапну, так что были с ними как бы заодно. Но Гани хотел повернуть это все против самого Кадера.
– Я не уверен, что он хотел этого с самого начала, – прервал своего друга Салман Мустан, задумчиво покачивая головой. – Я думаю, сначала он поддерживал Кадера, как всегда. Но из-за этой кровавой и, на мой взгляд, извращенной затеи с Сапной у него, наверное, крыша поехала.
– Ну, как бы там ни было, результаты были налицо, – пожал плечами Санджай. – Гани сколотил свою банду с Сапной и другими головорезами, которые подчинялись только ему. Они начали устранять людей, от которых Гани хотел избавиться, потому что они были его соперниками в бизнесе, – это точно. И все шло согласно его плану, йаар. Весь город стоит на ушах, гоняясь за этим Сапной, а старинные недруги Кадера из кожи вон лезут, чтобы помочь ему переправить оружие, взрывчатку и прочую контрабанду через Бомбей, так как надеются, что он поможет им разделаться с Сапной. План, конечно, дико безумный, но он работает, йаар. Но однажды к Абдулу приходит коп, которого зовут Патил. Ты знаешь его, Лин, – помощник инспектора Суреш Патил. Сучка еще та, йаар.
– Но башковитый коп, – добавил Салман с оттенком уважения в голосе.
– О да, башковитый. Так вот, эта башковитая сучка говорит Гани, что головорезы Сапны оставили на месте последнего убийства следы, которые указывают на участие мафии Кадера. У Гани, понятно, полные штаны, так как его заговор вот-вот раскроется. И ему приходит в голову идея, что надо пожертвовать кем-то из приближенных Кадера, – если молодчики Сапны искромсают кого-нибудь из членов совета мафии, то это собьет копов со следа, они подумают, что Сапна и вправду наш враг.
Ознакомительная версия. Доступно 59 страниц из 294
