Змей превратился в сутулого человека лет пятидесяти, облаченного в черный сюртук, тощего, хромого, с нездорово серой кожей. И только узкие разноцветные глаза с веретенообразными зрачками напоминали о том, кем он был.
— Что ты… что ты собираешься делать? — прошептал Змей, когда Каменный Ворон торжествующе взмахнул крыльями. И в пространстве белых линий вдруг возник двухэтажный дом с гризайлью, изображавшей сражение рыцаря и дракона, как из древней легенды. Рыцарь на коне пронзал изрыгающего пламя дракона сияющим копьем. Поединок едва ли напоминал то, что случилось за стеной.
— Отныне ты будешь заперт здесь. Это антикварная лавка. А ты тот еще антиквариат, — усмехнулся Страж Вселенной, вталкивая слабо упиравшегося Змея в недра новой лавки. Похоже, она прилетела прямиком из Квартала Торговцев.
Джоэл вошел следом, осторожно, чтобы не задеть многочисленные товары — старинные книги, клетку со спящим попугаем, огромные напольные часы и все прочие роскошные атрибуты бессмысленной пыли.
— Ты превратил меня в человека?! — обескураженно озирался Змей, щелкая зубами на Джоэла. — Почему?
— Почему не убил? — поинтересовался Страж Вселенной. — Не ожидал от тебя такого милосердия.
— Потому что нет доли тяжелее, чем быть человеком, — оскалился Джоэл, и в тот миг в нем вновь пробудился Белый Дракон, взорвался новой вспышкой боли, новым ярким воспоминанием о Джолин и Ли, о тех, кого он не сумел вернуть, даже обретя неземную великую силу.
— Что ж… Это даже неплохо. Я сохраняю баланс, — недовольно подчеркнул свою значимость Змей.
— А он прав, без него осколки Миров Хаоса разрушатся. Ты поступил мудро, Джоэл, — кивнул Страж Вселенной. — Иначе пришлось бы искать другой способ вытащить и сохранить все пятнадцать миров.
— Белый Дракон… Белый Дракон, тебя обманули! Я бы подарил тебе все миры, я бы подарил тебе твою невесту, твою Джолин, — вертелся со связанными руками тщедушный человек, в котором едва ли угадывался древний асур.
— Ты бы сделал его своим рабом, не более того, — осадил Страж Вселенной. — Джоэл, ты знаешь, как звучит пророчество на самом деле? Белым Драконом становится тот, кто в борьбе со Змеем Хаоса теряет всех, кто ему дорог, но выходит победителем в личной битве против отчаяния.
— Так ты хотел, чтобы я все потерял? — с горечью стукнул кулаком по столу Джоэл, взметнув пыль с зеленого сукна. Он не мог понять, почему Страж Вселенной выбрал именно антикварную лавку, наверное, просто подшутил над давним врагом, решил упрятать его вместе с другими опасными реликвиями, которые загадочно мерцали на стенах — разноцветные камни, в которых пульсировали смутные силуэты, странные кольца, которые предлагалось носить только на цепочках. И от них исходил смутный зов, словно все они ожили, почуяв заточенный в человеческом теле оплот черных линий. Вероятно, Страж Вселенной давно подготовил эту темницу. Не хватало одного — победы. Но для Джоэла она досталась слишком дорогой ценой.
— Нет. Я не знал, что это будешь ты. Я взывал ко всем в Вермело, но услышал только ты. И Нейл Даст, но он уже был слишком стар, — объяснил Страж Вселенной. — Теперь ты Белый Дракон, Страж Миров Хаоса.
— Ну, здравствуй, Белый Змей, — усмехнулся древний асур, устало прислоняясь к оконной раме обширной витрины, в которой маячили клетки с чучелами птиц.
— Отвечай, как мне спасти Ли и Джолин? — угрожающе придвинулся к нему Джоэл, припечатывая к стене. Он все еще ждал подвоха, ждал, что древние сущности играют с ним. Но Змей-человек изменился в лице, теперь в его живой мимике угадывалась неподдельная печаль. Да он тоже скорбел, как человек, совершенно искреннее и неподдельно! Не верилось, и все же новое чутье стража белых линий не могло подвести.
— Никак! То, что умерло, не воскресает. Спроси у Стража Вселенной, если мне не веришь, — отводя взгляд разноцветных глаз, ответил он.
— Это ты убил их!
— Не я! — плаксиво простонал Змей, мотая головой. — Это был Бифомет Ленц. Я бы не посмел убить собственную дочь!
Джоэл замер, сглатывая ком в горле. Изумление пригвоздило его к рассохшимся доскам пола. Пульсирующая сила Белого Змея замерла, погасла на мгновение, чтобы обрушиться новой волной нестерпимой боли и неверия:
— Что? Она была дочерью Ленца.
— Нет… Невеста Хаоса, дочь Змея, асур… Но не дочь Ленца, — вздохнул Змей, бессильно опускаясь на ближайший стул с витыми ножками и закрывая лицо руками, совсем по-человечески. — Моя дочь. Моя Джолин, дочь великого асура. Да, я явился ее матери в образе Бифомета, я надеялся, что она вспомнит меня, вспомнит свою сущность.
— Ее мать тоже была Змеем? — вздрогнул Джоэл. Теперь он понимал, из-за чего несчастную Джолин так мучил Бифомет Ленц: он чувствовал, что воспитывает чужого ребенка, подменыша асуров. Но любимая все равно не была виновна в своем происхождении, о котором даже не узнала. Не успела.
— Не Змеем, но асуром. Прекрасной неукротимой сущностью, предназначенной мне самой судьбой… — мечтательно протянул Змей, вспоминая что-то прекрасное из далекого прошлого. — Но она… сбежала от нас обоих. И от меня, и от дочери. И от настоящего Ленца. А я остался за стеной. Один. И не мог ни помочь, ни помешать.
«По крайней мере, Джолин не брал силой собственный отец, — с горьким облегчением подумал Джоэл, а сердце сжалось от новой боли. — Но… что это уже меняет? Если даже Змей был не в силах остановить зло людей. Если даже для Змея оно ужасно, то кто же истинное зло? Древние монстры или то, что таится в темных сердцах?».
— Она погибла от побоев Ленца! — воскликнул он, все еще не веря.
— Я тоже так считал, пока… Впрочем, это лишь догадка. Может быть, и погибла. Как бы я не хотел этого! — отозвался Змей, устало проводя связанными запястьями по черным волосам торчащим, как его недавняя грива, которой он лишился навечно, как и своего облика. Белый Дракон постарался, Джоэл лишь освободил его и спроецировал то, что увидел в своем подсознании. Сработало. Только радости никакой не принесло, только новые потрясения.
— Может, и Джолин не погибла? — неуверенно предположил Джоэл, но Змей вздрогнул и опустил голову, глухо отвечая:
— Нет… То, что с ней сделал Ленц, а потом какой-то жалкий пекарь… То, что я не смог предотвратить… Это превратило ее в монстра. В сомна.
— Ты же сам создавал Вестника Змея!
— Невесту Змея… Для Белого Змея. Асура, — немедленно уточнил Змей. — Так я надеялся заполучить могущественного союзника. Оборотня, создание Хаоса, но не сомна. Все вместе мы захватили бы всю Вселенную, сразили бы Раата Шаатира, поработили бы оставшиеся миры, управляли бы ими согласно асурским законам. Это мог быть и не ты, а кто-то другой. А мог быть и ты, если бы помог мне, а не Стражу Вселенной.
— Но ты же знал, что Белым Драконом становится тот, кто всех потеряет!
— Я бы мог инсценировать ее смерть.
— А сейчас? Может, ты и сейчас… лжешь, прячешь ее!
