— Ты меня напугала.
— Чем?
— Я боялась за тебя, боялась, что ты собираешься разрушить свою жизнь. Не думаю, что могла оставаться в стороне в такой ситуации.
— Я на самом деле собираюсь выйти за Барта. — Гледис не знала, для кого она это говорила — для Энни или себя самой. Сомнения вернулись, но она делала все, что могла, чтобы не обращать на них внимания.
— Уверена, что сейчас ты действительно собираешься выйти за Барта, — продолжала Энни, — но когда наступит день бракосочетания, у меня нет ни малейших сомнений, что это не произойдет. И у Майкла тоже.
— Он об этом не говорил, когда мы разговаривали. — Майкл был олицетворением рассудка в их беседе накануне вечером. Он успокоил ее, и за это Гледис всегда будет ему благодарна.
— Майк сказал, — пробормотала Энн, поминутно зевая, — что уверен, ты найдешь правильное решение. Он действительно в тебе уверен. Этим он окончательно успокоил меня.
— Я сделала свой выбор. Теперь все пути отрезаны.
— Ты передумаешь.
— Может быть. Не знаю. Сейчас я знаю только одно — я согласилась выйти за Барта. — Как ни старалась Гледис, голос у нее прервался.
Энни услышала это, и глаза у нее медленно округлились.
— Что произошло? — Она окинула Глед оценивающим взглядом, а та старалась не сделать чего-либо, что бы выдало ее.
— Расскажи мне, — не отставала Энни, пока Гледис колебалась. — Ты же знаешь, я все равно выужу из тебя все.
Гледис вздохнула. Нет смысла скрывать правду.
— Вчера поздно вечером заходил Кристофер.
— Ты же говорила, он на Гавайях.
— Да, он там был.
— Тогда как он оказался у тебя? — Вопрос прозвучал резко и настойчиво.
— Он сказал, что почувствовал, будто что-то неладно, и прилетел домой.
— Так оно и есть! — воскликнула Энн. — Ты помолвлена не с тем, с кем нужно.
Не с тем. Не с тем. Не с тем. Внезапно Гледис почувствовала, что все пропало. Она почти не спала всю ночь и больше не могла сдержать слез. Они хлынули разом, покатились по щекам горячими струйками.
— Дело не в помолвке, — вымолвила она наконец, когда смогла говорить связно. — А в том, что я полюбила не того, кого нужно.
— Если ты любишь Кристофера, — сказала Энни, — а я верю, что это так, зачем же тогда, Господи Боже мой, ты собралась выйти за Барта?
Было слишком трудно объяснять. Смешались в кучу чувства, мысли, мистика. Как об этом рассказать в нескольких словах? Чтобы не делать этого, Гледис, тряхнув головой, вскочила, чуть не опрокинув стул.
— Дорогая. — Энни тоже встала.
— Теперь мне нужно идти…
— Глед, в чем дело? Господи, я никогда не видела тебя в таком состоянии. Расскажи мне.
Глед безнадежно махнула рукой и выскочила в гостиную.
— Я принесла подвенечное платье обратно. Поблагодари за меня тетушку Эмму, я не могу… надеть его.
— Ты принесла подарок обратно? — Голос Энни прозвучал так, как будто она сама сейчас заплачет. — О, подруженька моя дорогая, не нужно было этого делать.
Не слушая ее причитаний, Гледис выскочила из дома и понеслась к машине. Она ехала машинально, пока не оказалась у дома, где жил Барт. Несколько минут она сидела в машине, собираясь с мыслями и набираясь храбрости.
Взяв себя в руки, она подошла к двери и позвонила. Дверь открыл Барт. Он был удивлен и обрадован появлением Гледис.
— Доброе утро, дорогая. Ты рано выбралась. Я как раз собирался уходить на работу.
Она смущенно улыбнулась.
— У тебя есть минутка?
— Конечно. Заходи. — Он помолчал и, казалось, вспомнил, что теперь они помолвлены. Затем наклонился к ней и легко прикоснулся губами к ее щеке.
— Мне следовало сначала позвонить.
— Да нет же. Я просто подумал, что сегодня днем нам было бы неплохо пойти и взглянуть на обручальные кольца.
Глед с виноватым видом опустила глаза, и голос у нее задрожал.
— Это так мило. — Она едва могла вымолвить то, что собиралась сказать. — Я должна объяснить… почему я здесь…
Барт пододвинул ей стул.
— Присядь, пожалуйста.
Гледис присела, потому что не знала, сколько еще сможет продержаться на ногах. Размышлять ночью было легко, а действовать при свете дня оказалось намного труднее. Раньше она была твердо убеждена, что они с Бартом смогут соединить свои жизни. Теперь же ее не оставляло ощущение, что она движется в густом тумане. Все было неясно, и при каждом повороте ее ждала неизвестность.
Глед нерешительно взглянула на Барта.
— Мне нужно кое-что объяснить.
— Конечно. — Он удобно расположился напротив.
Гледис сидела на кончике стула и нервно теребила ручку сумочки.
— Барт, дорогой, справедливость требует, чтобы ты кое-что узнал. — Она на мгновение замолкла, ожидая его реакции, но когда он промолчал, продолжала: — На Гавайях я познакомилась с одним человеком.
Барт с серьезным видом кивнул.
— Я вполне допускаю это. Так и должно было быть.
Гледис удивила его интуиция.
— Его зовут… О, какая разница, как его зовут. Мы пару раз встречались.
— Ты его любишь? — задумчиво спросил он.
— Да, — прошептала Глед, полная раскаяния. Признаться было больно. Какое-то время она не смела поднять глаз.
— Для того чтобы влюбиться, кажется, не нужно слишком много времени. Ты ведь уезжала всего на неделю.
Гледис не стала уточнять, что Кристофер пробыл на Гавайях всего три дня. Не стала она сообщать и о двух недавних коротких встречах. Обсуждать их отношения не имеет смысла. Теперь все кончено. Она позаботилась, чтобы это было так, когда сказала Крису, что выходит замуж за Барта.
— Иногда любовь возникает и так, — вот все, что сказала Гледис в ответ.
— Если ты так его любишь, почему согласилась выйти за меня?
— Потому что меня страшит будущее с этим человеком. Барт, мне так жаль. Я не должна была впутывать тебя в эту историю. Ты замечательный человек, и я к тебе очень хорошо отношусь. Ты надежный друг, мне всегда было с тобой спокойно, но сегодня утром я поняла, что не могу выйти за тебя замуж.
Какое-то время Барт ничего не говорил, потом взял ее руку и мягко положил в свою ладонь.
— Не нужно казнить себя из-за того, что произошло.
— Но я действительно виновата. — Она осознала, что это чувство полностью поглотило ее.
— Не надо так терзаться, — покачав головой, продолжал Барт. — Вчера вечером уже через две минуты я понял, что что-то происходит. Меня очень удивило, когда ты начала разговор о замужестве.
