Воскресенье 18 ноябряОбедал вчера у [И. Д.] Делянова и сообщал ему мысли на счет Высших женских курсов. Делянов разделяет совершенно недоверие и нелюбовь многих к этим курсам и намерен возбудить вопрос о закрытии этих курсов, но не разом, а посредством прекращения нового в них приема. Слава Богу.
Был сегодня у К. П. Победоносцева, который рассказывал нам о восторге архиереев после приема Государя. Они уезжают с ободренною и просветленною душою.
У Батюшковых[85] виделся с [Н. А.] Махотиным. Он рассказывал московскую историю кадетского корпуса[86]. Курьезно, что нас было четверо слушавших.
– А никого не высекли? – кто-то спросил.
– Нет, и речи не было об этом.
– Жаль, – ответили мы в один голос.
Махотин выглядит хорошим человеком, но в нем не слышно и не видно энергии.
– А начальника корпуса неужели не сменят? – кто-то спросил.
– Неизвестно, – был уклончивый ответ Махотина.
№ 13
[Дневник 19 ноября – 4 декабря 1884]
Оглавление
1 Понедельник 19 ноября О [Б. М.] Маркевиче
2 Вторник 20 ноября О Кахановск[ой] ком[иссии]
3 Среда 21 ноября То же
4 Четверг 22 ноября О высших женск[их] курс[ах]
5 Пятница 23 ноября О духе молодежи
6 Суббота 24 ноября О последствиях моей статьи о высш[их] женск[их] кур[сах]
7 Воскресенье 25 ноября О кредитных билетах
8 Понедельник 26 ноября О [Д. Н.] Набокове
9 Вторник 27 ноября О Каханов[ской] ком[иссии]
10 Среда 28 ноября О [С. С.] Жихареве
11 Четверг 29 ноября Умное письмо одного помещика
12 Пятница 30 ноября Интересное дело: котики на Командорск[их] остр[овах]
13 Суббота 1 декабря О кадетских корпусах, братья г[енерала П. П.] Карцева
14 Воскресенье 2 декабря О мерах против застоя и уныния
15 Понедельник 3 дек[абря] О Рыковском процессе
15[87] Вторник 4 дек[абря] О монархии и толпе – по поводу поражения кн. Бисмарка в парламенте
Понедельник 19 ноябряЕще одна смерть в нашем без того убогом людьми и талантами лагере. Бедный [Б. М.] Маркевич умер вчера вечером после мучительных страданий от удушья и постепенного паралича сердца. Он умер можно сказать с пером в руках; незадолго до этой развязки он мечтал о развязке своего последнего романа: «Бездна»[88] и, так не кончивши его, умер. Умер в полном сознании и верующим христианином. Мир его праху. Последними годами страданий, тяжелых минут лишений и глубоким перерождением его нравственной личности он искупил и блестящие увлечения молодости, и промах служебный[89], искупил вполне и искупил прекрасно. Его искупление проявилось в той твердости, с которою он остался верен всем заветам и убеждениям консервативной партии. Это много значит. Как в несчастиях друзья сказываются, так в невзгодах и люди показываются. Покинутый всеми, Маркевич пошел в рабочие пера, и это перо не склонил ни перед каким идолом, не продал для улучшения своего положения.
