— Великая Волчица,— простонал Прыгун.— Да здесь светло, словно пасмурным днем!
— Это даже красиво,— заметила Соня, снимая оголовье с магическим камнем.
— Мрачная красота,— отозвался Чико.
— Скорее, непривычная,— возразила девушка.
Горячий воздух поднимался снизу, но не нес в себе удушливого запаха, что сопутствует вулканическому извержению, в нем был своеобразный, совершенно незнакомый людям аромат.
Воины живо обсуждали непривычный для глаз пейзаж, и разговаривали бы еще долго, если б Север — как всегда, первый — не заметил еще одной, несравненно более важной для них вещи. По дну ущелья струилась река!
— Посмотри, как прекрасно! — тихонько рассмеялась Соня.— И там вода!
— Вижу,— кивнул Север.— И вижу еще кое-что, кроме красоты.
Он говорил еле слышно, как говорит с напарником охотник, чтобы не спугнуть чуткую дичь, однако, как ни странно, слова его услышали не только те, кто стоял рядом, но вообще все! Разговоры тут же прекратились, и воины посмотрели туда, куда указывал Вожак.
То один, то другой, обшарив взглядом окружающее пространство, вдруг замирал, пока все не увидели то, на что обратил внимание Север.
Голый скалистый склон. Причудливо, правда, изъеденный ветрами или временем, но и только. Потом одному из ратников показалось, что среди беспорядочного нагромождения камней он различает человеческую фигуру, окаменевшую и к тому же обросшую известковыми отложениями, потому что выглядела она значительно мощнее даже Кучулуга. Но вот изваяние шевельнулось. Движение было скупым, четко выверенным, в нем чувствовались расчетливость и сила, и тогда его увидели все.
Воины мгновенно оценили его чудовищную мощь и основанную на ней уверенность в своих силах, и только Север уловил странную настороженность незнакомца. Он словно одновременно чувствовал себя хозяином и чего-то опасался.
Как только чужак понял, что его заметили, он тут же двинулся к людям. И вновь в его движениях сквозили сила и опаска.
Он подходил все ближе, и, когда очутился в пяти шагах от застывших в удивлении пришельцев, Прыгун — как назло в первых рядах очутился трусоватый замориец — не выдержал.
Сдавленно вскрикнув, он подхватил с земли ноздреватый валун и занес его над головой — отчего-то ему показалось, что каменного человека можно поразить только камнем.
Существо отреагировало неожиданно быстро. Мгновенно остановившись, оно угрожающе рыкнуло и указало на камень в человеческой руке жестом, не понять который, казалось, нельзя: «Убери это, и все останутся живы!». Быть может, страх, а может, и простая нерешительность удержали Прыгуна от опрометчивого шага, но этого времени хватило для того, чтобы Вожак — похоже, единственный из всех присутствующих здесь людей — сумел верно истолковать происходящее.
— Замри! — скомандовал он как в детской игре, и парень тут же «окаменел». Впрочем, вполне возможно, просто от страха.— Дай камень! — приказал Север и, не дожидаясь, пока смысл фразы дойдет до парализованного ужасом юнца, взял валун из его рук и протянул его незнакомцу.
Кто-то за спиной предостерегающе вскрикнул, но ничего страшного не случилось. Словно того и добивалось, существо приняло из рук человека камень, поднесло его к лицу, как бы принюхиваясь, неожиданно с хрустом откусило кусок и принялось жевать.
— Чуть жратвой в него не запустил,— совершенно спокойно сказал Прыгуну Кучулуг, и парень затрясся в приступе истерического хохота. Затем он опустился на четвереньки, завалился на спину, но остановиться никак не мог.
Халима смотрела на него и брезгливо морщилась, на миг оторвавшись даже от камнееда, существование которого предсказала именно она.
— Поумерил бы свои чувства да нервишки в порядок привел,— посоветовала парню Соня.— Так, говорят, и помереть недолго.
Камнеед тем временем сжевал валун и удовлетворенно рыгнул. Север решил, что теперь можно с ним и поговорить.
— Вода,— сказал он и показал, что пьет из кубка, но камнеед, похоже, не понимал его.— Нам нужна вода,— повторил Вожак, отстегнул от пояса флягу и вытащил затычку.-
Камнеед с интересом наблюдал за его движениями, но когда увидел округлую флягу в руках человека, понял того по-своему. Он нагнулся, поднял с земли приглянувшийся ему камень и протянул человеку — давай, мол, брат, не стесняйся! Ему самому камень видно показался не таким аппетитным, как тот, которым он только что угостился. Да и то сказать, он выглядел гораздо менее ноздреватым, да и прожилок кварца Север не заметил.
— Давай, милый,— едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, приободрила его Соня.— Сделай это… Для меня.
Воины засмеялись, а Вожак заартачился, наотрез отказываясь от предложенного лакомства. Вместо этого он плеснул немного воды на ладонь, зачем-то окунул в нее палец и в третий раз повторил: «Вода!».
Все это время камнеед внимательно смотрел на него, очевидно, стараясь сообразить, о чем просит незнакомец. Он осторожно намочил палец в налитой в ладонь человека воде, попробовал ее на ощупь и кивнул, давая понять, что на этот раз догадался. Во всяком случае он что-то рыкнул, и на этот раз его рычание никому не показалось угрожающим. Тем более что он тут же развернулся и пошел прочь, но через пару шагов остановился и вполне человеческим жестом предложил всем следовать за собой.
Север удовлетворенно кивнул и, повесив флягу на место, в несколько шагов догнал неожиданного проводника. Прыгуна охватил новый приступ истерического смеха, так что пришлось вести его под руки. Напряжение мгновенно спало, когда люди увидели, что идут по тропинке не к реке даже, а к бьющему прямо из склона роднику.
Добравшись до воды, все словно обезумели и некоторое время только тем и занимались, что наполняли фляги, да пили, не в силах утолить жажду, которая мучила их вот уже несколько дней.
— Вот уж никогда бы не поверил, что обыкновенная вода может оказаться желаннее драгоценного вина,— усмехнулся Кучулуг, без сожаления выливая на камни рубиновую жидкость.
Многие ратники накачались водой до такой степени, что опьянели, словно от вина, казалось, напрочь утратив способность двигаться. Однако вскоре им пришлось расшевелиться. К уже знакомому им камнееду присоединилось еще пятеро. Причем никто из людей ничего не услышал, так тихо подобрались к ним великаны, и только рокочущие звуки их голосов вывели воинов из оцепенения.
Люди мгновенно насторожились, как всегда, предполагая самой худшее, но незнакомцы и сами выглядели встревоженными, причем, едва ли не больше людей.
Приглядевшись, Север увидел на дне Огненной долины — так он назвал ее про себя — еще одну группу каменных исполинов, причем гораздо более многочисленную. Похоже, происходило что-то серьезное, но никто из людей пока не понимал, что.
Знакомец уже не обращал на них внимания, а его собратья продолжали настороженно присматриваться к людям. Но первый камнеед что-то отрывисто пророкотал, и остальные успокоились, во всяком случае обращать внимание на непрошеных гостей перестали.
