– Он приехал сюда тайно, чтоб освятить рисовые поля. Наши люди не станут работать, если не будут уверены, что Деви Шри, богиня риса, помогает им.
Герцог хорошо понимал, с каким презрением голландцы относились к тому, что они считали предрассудками. Но яванцы считали нужным умиротворить своих богов. Духи богов царили в яванском мире и заботились о благосостоянии каждой общины, о земле и людях.
Все это он знал из книг, прочитанных о Яве по дороге на остров. Но он знал, что Сарида все это не только знала, но и верила в это.
Она подняла на него глаза, он улыбнулся ей и ответил Хаджи:
– Для нас большая честь, если ваш брат сможет нас сочетать браком. Где же это может произойти, как не в храме, который свел нас вместе.
Сарида вскрикнула от счастья, и Хаджи сказал:
– Я хотел бы, сэр, договориться на завтра, на раннее утро, так чтобы никто не узнал о происходящем. Кроме того, я уверен, что султан окажет вам любую помощь, какая только понадобится.
– Спасибо, – сказал герцог.
Тогда Сарида высвободилась из его объятий и, взяв Хаджи за руку, сказала на его языке:
– Мой отец, который был вашим другом, покинул нас.
Хаджи замер и затем спросил:
– Он выполнил свою задачу?
– Он окончил книгу, – ответила Сарида.
Хаджи прошел по комнате, открыл дверь спальни мистера Мартина и зашел внутрь.
Сарида не пошла с ним, и повернулась к герцогу:
– Это правда… Это действительно так?… Я буду вашей женой? – спросила она.
– Я понял, что не могу жить без вас, – ответил герцог.
– Значит, мы будем вместе, так же, как и раньше.
Он прекрасно понял, что она имеет в виду, и посмотрел на нее с нежностью. Затем он сказал:
– Мы поженимся в храме, который мы построили так давно. Может быть, теперь, когда мы вновь нашли друг друга, найдутся другие храмы, которые смогут помогать людям и поддерживать их так же, как нас наш храм.
Впервые на глазах Сариды показались слезы:
– Как вам удалось это выразить… И сказать так прекрасно… – спросила она. – …Вы сумели понять то, что, как мне казалось, недоступно ни одному человеку.
– Я тоже этого не ожидал, – честно признал герцог, – но я думаю, что любовь изменила меня.
– Мне не хотелось бы, чтобы вы изменились. Я хотела бы, чтобы вы оставались таким, какой есть – нежным, понимающим, очень сильным, готовым защитить.
– Я и собираюсь быть таким, – ответил герцог. – Но вы, как и я, понимаете, что нам нужно вырваться из этой страны, пока не поднимется шум. Я не сомневаюсь, что Ван Кеерк постарается помешать вам уехать.
Сарида вздрогнула, и он обнял ее.
– Предоставьте все мне, – сказал он. – Меня беспокоит только одно.
– Что именно?
– Как мы сможем похоронить вашего отца.
Наступило молчание. Сарида уткнулась в него лицом, как будто боясь высказать то, что думала.
– В чем дело, дорогая? – спросил герцог. – Вы знаете, что я сделаю все, что ни попросите, но нам нужно быть очень осторожными.
– Я знаю, – сказала Сарида. – Но я знаю, как хотел быть похоронен мой отец особенно здесь, в стране, которую он так любил.
– Как же? – спросил герцог.
Он подумал, что легче всего было бы похоронить мистера Мартина в лесу рядом с храмом. Однако он боялся, что Сарида не захочет оставлять отца в чужой стране, где они никогда не смогут навестить его могилу. После небольшой паузы Сарида сказала:
– Я знаю, что больше всего отец хотел, чтобы его похоронили так, как это делают индусы. Это будет очень легко сделать.
Герцог посмотрел на нее с изумлением и спросил:
– Что вы хотите сказать?
– Я хочу сказать, – собралась с силами Сарида, – что его погребальным костром должен стать этот дом. Он считал, что его опасно оставлять. Если кто-нибудь здесь поселится, он наверняка найдет храм.
– Вы думаете, что отца следует сжечь в этом доме?
– Да… я знаю, что он хотел бы… и какая разница, что случится с его телом? Его дух уже с Богом!
Герцог поднес ее руку к губам.
– Вы такая храбрая, – сказал он.
– Я знаю, что делая так, мы поступаем правильно.
– Мы поженимся… – прошептала Сарида. – Отец будет смотреть на нас… и потом, когда дом сгорит до основания; никто сюда не придет…
Когда она кончила говорить, Хаджи снова вошел в комнату.
Герцог рассказал ему, что они намеревались делать. Старик одобрил это:
– Это разумно, это очень мудро. Но теперь, сэр, я думаю, что вам пора вернуться во дворец.
Герцог нахмурился:
– Я собирался остаться здесь, чтобы охранять Сариду.
– Я сделаю это, – сказал Хаджи. – Я должен прочесть много молитв за человека, который был таким блестящим ученым, столько написал про нашу религию и так много знал о ней. В следующей жизни он будет бодхисаттвой.
Герцог знал, что у бодхисаттвы в запасе еще одна жизнь, прежде чем он достигнет нирваны, и он знал, что это самая большая похвала, которую можно сделать человеку. Он видел, как это тронуло Сариду. Она сказала:
– Благодарю вас. Я знаю, что отец был бы очень горд, услышав ваши слова.
Хаджи поклонился и сказал герцогу:
– Когда вы доберетесь до дворца, попросите, чтобы вас пропустили к султану – он еще не будет спать. Попросите у него лошадей и экипаж, который отвезет вас к морю.
– Я уверен, что он это сделает, – сказал герцог. – А ваш брат?
– Я останусь здесь почти до конца ночи, – ответил Хаджи. – Потом вернусь и привезу его. Он остановился в моем доме, и никаких осложнений не возникнет.
– Я могу только поблагодарить вас от всей души, – сказал герцог.
Хаджи опять поклонился. Затем он вышел из гостиной и вернулся в спальню мистера Мартина.
Герцог обнял Сариду.
– Мы сделаем то, что советует Хаджи, моя дорогая.
– А вы уверены… что вы этого хотите? – спросила Сарида.
– Я хочу, чтобы вы были моей женой, – ответил герцог. – Я думаю, что свадебный обряд будет очень странным, но мы оба будем верить, что поженились перед лицом Бога.
Он привлек ее ближе к себе и сказал:
– Конечно, нам нужно следовать обычаям того мира, в котором мы будем жить. Нас может обвенчать капитан моей яхты, как только мы прибудем на нее. Или, когда мы достигнем Калькутты, нac обвенчают в личной капелле вице-короля.
– Мы едем туда? – спросила Сарида.
