27 февраля 1954 года министру внутренних дел и Генеральному прокурору СССР пришлось специально докладывать высшим советским руководителям о криминальной ситуации в Молотовской области, фактически вышедшей из-под контроля после июля 1953 г. Проблема заключалась не просто в беспрецедентном росте преступности. Приток в город и область амнистированных уголовников спровоцировал вспышку массового уличного хулиганства и других преступлений, а отвлечение основных сил милиции на раскрытие более опасных преступлений сделало хулиганство практически безнаказанным. Значительно выросла латентная преступность - насилие стало настолько обычным, что люди просто не обращались в милицию, чувствуя себя беззащитными жертвами тотального и ненаказуемого криминального террора. Все происходившее относилось на счет амнистированных, хотя в Молотове значительная часть тяжких преступлений была совершена людьми без уголовного прошлого112.
В конце концов, жители Молотова потребовали от властей восстановления смертной казни за убийство и другие особо опасные преступления. В письме В.М. Молотову, в честь которого была в свое время переименована Пермь, 19 местных рабочих писали о «небывалом по сравнению со всем предыдущим временем росте уголовного элемента среди жителей г.Молотова (обл.). Со времени опубликования Указа об амнистии весной 1953 г. во всем городе, и особенно в районе рабочего поселка завода им.Молотова начались и продолжаются до сих пор, все увеличиваясь, грабежи, насилия, убийства. Все это начинается с 7-8 часов вечера, а воровство и притом просто отбирание у жителей часов, денег и одежды совершается зачастую и днем». Это, подчеркивали авторы письма, «только сотая доля процента от всего числа творящихся беззаконий, которые мы, советские люди, вынуждены терпеть»113.
«Молотовский синдром» быстро распространялся по стране. Весной 1955 г. по личному указанию Н.С.Хрущева МГК КПСС и МВД СССР проверяли факты активизации уголовных элементов непосредственно под боком у ЦК КПСС - в районе Марьиной Рощи, Киевского вокзала и улицы Арбат в Москве. Для борьбы с уличной преступностью и хулиганством понадобилось усилить патрулирование города в вечерние и ночные часы. Для этой цели дополнительно выделили 3100 человек из Московского гарнизона войск МВД. Кроме того, было создано 40 оперативных групп (200 человек) «в целях пресечения случаев хулиганства и карманных краж на городском транспорте и в торговых предприятиях». Партийные и комсомольские организации направили большое количество комсомольцев и молодежи в бригады содействия милиции1.
Летом 1955 г. сектор писем ЦК КПСС собрал и отправил в МВД СССР «для выяснения и принятия мер» многочисленные жалобы и заявления жителей Череповца, Энгельса, Баку, Воронежа, Ногинска (Московская область), г.Ровенки (Ворошиловградская область) и зерносовхоза «Пятигорский» (Акмолинская область). Речь в основном шла о беспрецедентной волне уличного хулиганства и расползавшихся на этой почве слухах о «десятках убийств». Для того, чтобы снять повышенную нервозность населения и нормализовать обстановку в названных городах и населенных пунктах МВД пришлось усилить наружную службу милиции в наиболее злачных и опасных местах, а также в парках, скверах и клубах, увеличить число патрулей войск МВД на улицах, фактически принять экстраординарные меры114.
В конце концов, дело дошло до принятия решений на высшем уровне руководства. В сентябре 1956 г. Секретариат ЦК КПСС принял специальное постановление, обязавшее правоохранительные органы навести порядок в городе Горьком. Криминализация района вокруг автозавода к тому времени достигла критической точки, сделав жизнь законопослушных жителей попросту невыносимой. Причем дело не ограничивалось только хулиганством. Речь шла об убийствах, разбойных нападениях, изнасилованиях. В дополнение ко всему автозавод стал зоной массовых мелких и крупных хищений запасных частей к автомашинам. Прибывшая на место бригада следователей и оперативников из Москвы сумела довольно быстро раскрыть несколько громких преступлений. Власти прибегли к мерам устрашения, организовав несколько открытых процессов над преступниками115. Вскоре после сентябрьского решения Секретариата, аналогичный вопрос пришлось рассматривать уже Президиуму ЦК КПСС - теперь по Азербайджану. 4 октября 1956 г. члены Президиума, ознакомились с запиской министра внутренних дел Н.П. Дудорова и зав. сектором органов МВД административного отдела ЦК КПСС А.И. Еличева о расследовании обстоятельств убийства 16 июля 1956 г. в Кировабаде инженера Т.М.Булоховой. В постановлении Президиума ЦК КПСС прозвучали знакомые темы: неблагополучное состояние общественной безопасности в Кировограде и других городах и районах Азербайджана, борьба с уголовными элементами, терроризирующими население, не ведется. Предложениями Дудорова и Еличева по улучшению ситуации члены Президиума не удовлетворились, однако в свое постановление включили стандартный набор действий: поручение навести порядок и провести открытый судебный процесс над убийцами116. Спустя неделю, 11 октября 1956 г., на заседании Президиума ЦК КПСС был, наконец, рассмотрен давно назревший вопрос: «О недостатках в работе Министерства внутренних дел СССР и мерах по их устранению»117.
Было ясно, что страна, пытавшая приспособиться к новым реальностям индустриального/послесталинского/послевоенного общества, тяжело болеет уличной преступностью и массовым хулиганством. Асоциальные практики уличного и бытового поведения становились образом жизни сотен тысяч людей, а судимость по «хулиганским» статьям УК стремительно росла. Если в 1946 году, даже несмотря на вспышку послевоенной преступности, за хулиганство было осуждено около 70 тысяч чел., то в последующие годы происходил рост числа осужденных за хулиганство, завершившийся резким скачком 1956 г. - почти 200 тысяч осужденных118. Но осужденные были лишь каплей в море по сравнению с количеством арестованных за мелкое хулиганство и подвергнутых административному наказанию по решениям народных судов - почти полтора миллиона человек в 1957 г.119. Рост уголовной репрессии и административных наказаний сочетался с входившими в моду мерами общественного воздействия (взятие на поруки трудовыми коллективами, «проработки» на собраниях, «профилактирование» правонарушителей в милиции). Все это говорило, как об усилиях властей обуздать уличную преступность, так и том, что хулиганская эпидемия продолжала распространяться по стране. Жалобы населения на безнаказанность мелких хулиганов не прекращались, хотя хулиганство вместе с нанесением телесных повреждений (обычно по пьянке и «на почве хулиганства») составляло больше 40 % всех зарегистрированных преступлений.
