Qué bonitos ojos tienes Debajo de esas dos cejas Debajo de esas dos cejas Qué bonitos ojos tienes[95]
— Вы знаете эту песню? — спросил Франсуа, после того, как токаор[96], опалив молодую женщину огненным взглядом, закончил петь и, продолжая ласкать струны гитары, отошел от их столика.
— Знаю, — улыбнулась Анна. — Это Malagueña.
— Точнее, Malagueña Salerosa[97]. Строго говоря, это мексиканская песня, а не испанская. Вы понимаете, о чем она?
— Фрагментами, — призналась Анна. — Мой испанский далек от совершенства.
— Верно. У меня к вам просьба, Анна.
Анна крайне удивилась — Франсуа за два года их знакомства никогда ничего у нее не просил, и из уст гордого аристократа подобное звучало по меньшей мере странно. Тем не менее, Анна сказала: — Рассмотрю вашу просьбу максимально благосклонно, ваше высочество.
Франсуа не отреагировал на ее выпад — он по-прежнему был спокоен. — Мне б хотелось, чтобы вы занялись испанским языком.
— У меня совсем нет времени, — Анна с сожалением покачала головой. — Я сейчас готовлю новую партию. Лиза в «La Filie mal gardée»[98]
— Я слышал. Когда премьера?
— В сентябре, — ответила Анна. — Я так счастлива, Франсуа! Дирекция пригласила Бориса Левицкого, моего партнера по московскому театру, на партию Колена. Я так, оказывается, скучала по нему, даже сама не осознавала, насколько.
— Я очень рад за вас, — голос Альба звучал совершенно искренне. — Но, поверьте мне, Анна, всегда можно выделить полчаса в день, чтобы позаниматься.
— Франсуа, — Анна заволновалась, — что случилось? Зачем? Мы с вами прекрасно общаемся по-французски, а больше друзей-испанцев у меня нет, — она запнулась и поправилась: — Теперь нет.
— Вы о Мигеле де Сильва, виконте Вильяреаль? — поднял бровь Альба. — Слышал, вы дружили с ним.
— Да, — в горле Анны запершило, и она кашлянула. — Он погиб.
— Я знаю, — чуть надменно кивнул Альба. — Насколько мне известно, при весьма странных обстоятельствах. Вы общались с ним по-испански?
— Нет, — растерялась Анна. — С какой стати? Он прекрасно говорил по-русски. Мигель родился и вырос в России. Почему вы вспомнили о нем, Франсуа?
— Если покопаться — он очень дальний мой родственник. Одна из моих родовых фамилий — де Сильва, и…
— С вами, должно быть, половина Европы в родстве, — не удержалась Анна. Нельзя сказать, что Франсуа отличался высокомерием, но порой Анну начинали раздражать его династические пассажи. Ее сарказм не остался незамеченным. Франсуа заткнулся, но ненадолго: — И все же я настаиваю, Анна.
— На чем? — Анна недоуменно пожала плечами.
— Будущая герцогиня Альба должна говорить на castellano[99], как чистокровная испанка, — Франсуа не сводил с Анны напряженного взгляда. — Ошибки недопустимы.
