Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
Доброволец Александр Родимцев отправлялся в свой последний бой на испанской войне. Он уже многое повидал, узнал людей, которые могут то, что по силам не каждому, – стоять насмерть за свой дом, за родину. Он сам стал частью этого боевого братства и уже не мыслил себя в стороне от фронтовых будней, где все подчинено одной цели – выполнить приказ и победить. Но он не мог знать, что судьба уготовила ему последнее испытание, и его дорога домой еще скрыта в дыму разрывов¸ на последнем рубеже, где он вступит в смертельную схватку, из которой обязательно нужно выйти живым.
Прибыв на место, отец получил от Листера задание отправиться в 9-ю бригаду, которой командовал его хороший знакомый по гвадалахарскому сражению Пандо.
В три часа ночи 18 июля франкисты атаковали позиции этой бригады и все другие республиканские части. Атака была мощной, к тому же ее не ждали, поскольку противник не имел обыкновения начинать крупное наступление ночью. Таким образом мятежники решили отметить годовщину начала своего путча. Не выдержав сильного удара, все республиканские соединения начали отходить, неся потери.
За сутки мятежники вернули себе ключевые высоты, которые с таким трудом были взяты несколько дней назад. Вслед за этим франкисты бросили в бой свежие силы – наваррские бригады, появление которых оказалось для оборонявшихся полной неожиданностью, и 25 июля овладели Брунете.
В сложившейся ситуации части, состоявшие из анархистов, стали беспорядочно отступать. Воспользовавшись этим, противник попытался окружить часть республиканских войск, в том числе дивизию Листера. Они начали отход, который прикрывали надежные интербригады генералов Вальтера и Клебера.
Далее события разворачивались стремительно. Несмотря на отчаянное сопротивление, враг вплотную приблизился к НП дивизии, где вместе с командованием находился и Родимцев. Листер предпринял попытку остановить отступавших бойцов и бросился к ним. Отец рванулся за ним, но шквальный огонь противника заставил его лечь на землю, и он не смог продвинуться дальше ни на метр.
Отец вернулся на НП. Рядом с ним остался лишь его неотлучный адъютант-переводчик Альберто, сменивший в этой должности Марио. Они видели, как отходят последние солдаты и офицеры 9-й бригады, прикрывая отвод раненых и штаба. Пожалуй, еще можно было подать им сигнал, и если бы они приостановились, то попытаться, если повезет, добежать до них – по открытому пространству под огнем врага. Отец понимал, что слишком много «если», да и людей из прикрытия можно подставить под обстрел.
Я не знаю, как поступили бы на его месте другие, но он приготовил к бою два оставшихся «максима», а про себя решил: «Будь что будет. Приму последний бой здесь». Он посмотрел на Альберто, тот молча кивнул, достал гранаты и положил их рядом с пулеметами.
В их сторону уже бежали с разных сторон фашисты. Это был передовой отряд, вырвавшийся вперед. Перед тем как открыть огонь, отец осмотрелся: больше никого из своих уже не было видно нигде. Поймав в прорезь прицела набегающих солдат противника, он нажал на гашетку. Родимцев стрелял короткими очередями, и так же скупо и метко бил по врагу Альберто. Отец успел про себя подумать: «Молодец, шайтан побери. Не зря я с ним возился».
Потеряв немало своих людей, франкисты приостановились, залегли. Надежды на помощь у отца с Альберто не было, ведь никто не знал, что на НП кто-то остался. Рядом с их окопом стали рваться снаряды. В эти минуты отец думал об одном: «Не подпускать их близко, прижать к земле. Если продержаться до темноты, то можно будет попытаться уйти к своим». Но до этого еще надо было дожить… Нещадно палило солнце. Выручить их мог только кто-нибудь из своих, если они заметят, что здесь идет бой.
Вот что рассказывал про этот бой отец: «Положение наше было исключительно тяжелым. Позже, когда все закончилось, я не мог понять, почему они не попытались покончить с нами. Вероятно, их занимало что-то более важное, чем подавление двух пулеметов посреди выжженного голого склона при сорокаградусной жаре. Мой “вальтер” был со мной. Я давно для себя решил, что живым не дамся».
Они не знали, сколько прошло времени до того момента, когда вражеские солдаты вдруг побежали прочь. Отец услышал выстрелы танковых пушек – справа от них неожиданно пошли вперед интербригадовцы при поддержке нескольких танков. Павлито и Альберто выпустили по длинной очереди вслед убегающим врагам. От раскаленных стволов пулеметов волной поднимался горячий воздух. Страшно хотелось пить. Но воды не было. Лишь несколько глотков пива на двоих из раздобытого где-то Альберто бочонка.
Отец разыскал Листера, и тот сурово выговорил ему за то, что он не отошел вместе со всем штабом и лишь чудом вышел живым из этой переделки. Родимцев хотел было объяснить, как все вышло, но решил, что это лишнее, поскольку все тревоги остались для них с Альберто позади. Но оказалось, что не всем повезло в этот день так, как им, – Листер сообщил печальную новость: погиб командир 9-й бригады Пандо.
Тяжелой болью отозвалась эта весть в душе Александра Родимцева. В скольких сражениях они были рядом, сколько прошли фронтовых дорог – на Хараме, под Гвадалахарой и здесь, у Брунете! Всего пару дней назад они были вместе на одном рубеже под огнем врага. Они договорились, что постараются встретиться в Мадриде до Сашиного отъезда домой. Замечательный человек, храбрый командир, верный товарищ – таким запомнил мой отец своего боевого соратника Пандо на всю жизнь.
На следующий день франкисты попытались продолжить наступление, но повсюду были остановлены. Брунетское сражение завершилось.
В ходе его республиканцам не удалось добиться поставленных целей: снять осаду Мадрида и разгромить войска мятежников на этом участке фронта. Несогласованность в действиях республиканского командования, слабо подготовленное пополнение, самоуправство анархистов и бездействие некоторых командиров, которое с полным основанием можно назвать предательством, стало причиной тяжелых потерь. Под Брунете республика потеряла почти 25 000 человек убитыми и ранеными и большое количество техники. 11-я дивизия Листера, в которой был и мой отец, потеряла более половины личного состава. Потери франкистов составили около 10 000 человек.
Однако благодаря Брунетской операции удалось на некоторое время предотвратить попытки мятежников организовать новый штурм Мадрида и отсрочить их наступление на севере страны.
С Испанией в сердце
В начале августа 1937 года Родимцева вызвал Малино. Об этом разговоре, волнующем и памятным для отца, он вспоминал: «Малино расспрашивал о подготовке дивизии, справился о здоровье Листера и о моем здоровье. А потом, улыбнувшись, спросил:
– Ну как, товарищ Павлито, не надоело тебе воевать?
– Если дело требует… – начал я.
– Ты хорошо поработал в Испании, – прервал меня Малино. – Советское правительство, учитывая заслуги перед Родиной, наградило тебя за боевые действия против сил фашизма двумя орденами Красного Знамени. Принято решение направить тебя домой. Готовься, Павлито, к отъезду… Ты свой долг перед Родиной выполнил честно и добросовестно».
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
