Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
Реклама в журнале «Воздухоплаватель», извещающая об открытии аэродрома товарищества «Крылья» в сентябре 1910 года — еще одного проекта Рейли, финансировавшегося на чужие деньги
Бадмаев учредил коммерческую фирму «Бадмаев и Кº», занимавшуюся земельными спекуляциями и сбытом разного рода товаров, включая тибетские лекарственные травы, обещавшие излечение от таких недугов, как легочные заболевания, неврастения, венерические болезни и импотенция. Стоит отметить, что, в то время как большинство английских компаний, занимавшихся сбытом патентованных лекарств, рекламировали собственные или привезенные из Америки средства, компания «Озон» выделялась тем, что предлагала публике именно «средства тибетской медицины» .
Помимо связей с Распутиным, Алексей Филиппов был также знаком с Владимиром Крымовым, бухгалтером семьи Сувориных, владельцев газеты «Новое время». Крымов, которому тяжело больной Алексей Суворин выдал доверенность на ведение всех дел Сувориных, был хорошо посвящен во все их семейные дела и в этом контексте написал чрезвычайно интересные воспоминания о жизни Рейли периода 1910–1914 годов. Крымов вспоминает, как Рейли почти каждый день наведывался в редакцию газеты, сотрудники которой относились к нему как к «своему человеку». Невероятная осведомленность Рейли была высоко оценена и должным образом использовалась редактором газеты Михаилом Сувориным.
Младший брат Михаила, Борис, разделял интерес Рейли к авиации. По утверждению Робина Брюса Локкарта, они основали авиационный клуб под названием Русское товарищество воздухоплавания «Крылья», финансировавшее авиационные перелеты Петербург — Москва. В реальности же дела обстояли несколько по-другому. Товарищество «Крылья», членом которого был Рейли, являлось на деле настоящей коммерческой компанией, учрежденной Борисом Сувориным по инициативе своего друга. Другими словами, идея создания «Крыльев» принадлежала Рейли, но деньги на ее воплощение дал Суворин.
Товарищество «Крылья» открылось 21 апреля 1910 года в квартире 42 дома 12 по Большой Морской. Это знаменательное событие привлекло к себе большое внимание прессы, авиаторов и ряда правительственных ведомств, одно из которых — Министерство внутренних дел — проявило особенный интерес к деятельности этого общества. МВД сделало запрос в Департамент полиции с просьбой проверить по своим картотекам благонадежность членов общества «Крылья» — француза Людовика Арно, русских Михаила Ефимова, Бориса Суворина и Константина Вейгелина, и «англичанина Сиднея Райллэ».
Проведя тщательную проверку, Департамент полиции сообщил в МВД, что запрашиваемые лица по их картотеке не проходят. Это говорит о том, что у русской полиции к этому времени не было никаких компрометирующих материалов на Рейли, более того, ей даже в голову не пришло сопоставить его с находившимся в розыске Зигмундом Розенблюмом. Столь пристальное внимание тайной полиции к этим персонам, скорее всего, объясняется тем, что русское правительство проявило особый интерес к развитию авиации в военных целях. Всего за несколько месяцев до этого Николай II объявил о создании Императорской Российской воздухоплавательной службы под командованием великого князя Александра Михайловича.
Проверка членов общества «Крылья» Департаментом полиции не дала никаких результатов
По предложению Суворина, торжественное открытие «Крыльев» было поручено известному русскому авиатору Николаю Евграфовичу Попову, а «Новое время» имело исключительные права на освещение этого события. «Крылья» были первой компанией, которая приобрела право на продажу иностранных аэропланов в России. Интерес Рейли к авиации возник, по-видимому, во время демонстрации Уилбуром Райтом своего летательного аппарата во время проведения авиационных соревнований в Унодьер, Ле-ман, во Франции в августе 1908 года. К этому времени братья Райт пришли к выводу, что им гораздо выгоднее демонстрировать свои аэропланы на публике, нежели продолжать держать их в секрете. Из европейской прессы того времени видно, что общество с недоверием относилось к летательным аппаратам братьев Райт из-за их сомнительной репутации. Ситуация кардинально изменилась после того, как Уилбур Райт приехал во Францию за три месяца до начала соревнований в Ле-ман и начал усиленно рекламировать достоинства своего летательного аппарата модели 1905 года. Этот аппарат мог летать со скоростью 25 миль в час, в то время как Анри Фарман с трудом «выжимал» на своей машине одну милю.
Рейли находился в густой толпе зрителей, собравшихся в Унодьере 8 августа, чтобы увидеть собственными глазами, как Уилбур Райт поднимет в воздух свой аэроплан. Скептицизм толпы быстро улетучился, когда присутствующие увидели, как аэроплан поднялся на высоту 30 футов, сделал три разворота и плавно приземлился в пятидесяти метрах от взлетного места. Луи Блерио, также присутствовавший среди зрителей, в своем интервью корреспонденту газеты «Нью-Йорк геральд» сказал: «Для нас во Франции и в других частях света это событие знаменует начало новой эпохи механических полетов… Мое мнение можно выразить двумя словами: это восхитительно!»
На следующий год новая эпоха докатилась до Германии, с прибытием Орвилла Райта, приехавшего в Берлин для демонстрации своих летательных аппаратов. Некоторое время спустя у Рейли состоялась с ним встреча, во время которой он выяснил, что компания братьев Райт намеревалась покончить с публичной демонстрацией своих машин и перейти к их коммерческому использованию. Когда на следующий год они основали свою компанию «Братья Райт», Рейли, наделенный большой проницательностью, заключил с ней соглашение, по которому он приобретал исключительное право продавать их продукцию на территории Российской империи. Незадолго до этого Рейли подписал аналогичное соглашение с компанией «Фарман».
Главной целью общества «Крылья» было, по словам Бориса Суворина, «способствовать развитию воздухоплавания и авиации в России». Однако к организации перелета Петербург — Москва, являвшегося скорее соревнованием в мастерстве, нежели в скорости, оно не имело никакого отношения.
На самом деле «праздник воздухоплавания» был организован Императорским Всероссийским аэроклубом и Московским обществом воздухоплавания. Ни в одном документе мы не находим подтверждения тому, что «Крылья» или Рейли вложили в это мероприятие свои средства. Финансовые затраты на перелет Петербург — Москва составили в общей сложности 107,5 тысяч рублей, из которых 100 тысяч пошло из российской казны, а оставшаяся сумма была пожертвована Императорским Всероссийским аэроклубом, Московским обществом воздухоплавания, Московской городской думой, Рижским отделением ИВАК, Императорским Российским автомобильным обществом и Русским охотничьим клубом. Нефтяная компания Нобеля и нефтяная компания «Вакуум» также вложили в мероприятие продукцию своего производства. Локкарт прав, утверждая, что соревнования выиграл авиатор Васильев, хотя маловероятно, что Рейли встречал его в Москве. Приземлившись на московском аэродроме, Васильев публично обвинил организаторов «праздника воздухоплавания» в некомпетентности. Императорский Всероссийский аэроклуб в ответ бойкотировал торжественное празднование победителя, которое в конечном счете было вообще отменено. Рейли, правда, можно справедливо поставить в заслугу то, что он основал первый в Петербурге аэродром. По словам Владимира Крымова, этот факт был лишним подтверждением того, что Рейли знал то, чего не знали другие. Он узнал, что со времен Петра Великого коменданту Петербурга принадлежит право пользования большим земельным участком, называвшимся «Комендантское поле». Фактически коменданты никогда этой землей не пользовались. Рейли также узнал, что этот участок земли арендовала старая англичанка, которая платила ничтожную сумму годовой аренды и пересдавала участки огородникам. Рейли узнал ее адрес и договорился о встрече. Он «очаровал ее своей любезностью и прекрасным английским языком и получил от нее право на сдачу всего этого поля под аэродром».
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
