Глаза у Люпе округлились.
– Их убил воздух. Так сказала Доче. Что-то, как яд, повисло над землей, и дышать стало трудно.
– Отравленный воздух? – Я недоверчиво уставилась на нее. – Но я нашла твой браслет…
– Где?
Я вынула браслет из кармана.
– Сорвала с кого-то. На меня кто-то напал.
Люпе взяла его, и ее замызганное лицо прояснилось.
– О, так это была ты! Они всего лишь пытались забрать кур. Понимаешь, все животные умерли, – Люпе поежилась. – Знаю, звучит ужасно. Они бросились в море.
Куры. Так вот почему нападавшие ушли, как только захватили лошадей с птичьими клетками.
– Доче приготовила рагу. Съели всех, кроме одной курицы, такой сердитой и злой, что ее отдали мне. Ну, знаешь, как домашнего любимца.
Люпе указала на загон в тени, и я сразу устремилась к нему.
Невероятно, но это и впрямь была она: Мисс Ла с недовольным, обиженным видом клевала какие-то крупинки. Я попыталась было взять ее на руки, но она заквохтала и защелкала клювом. Похоже, старушка вовсе не была так рада видеть меня, как я – ее.
– Вы что, знакомы? – удивилась Люпе.
Я кивнула, но в объяснения вдаваться не стала – слишком долгая история – и огляделась. Нас окружали вбитые в землю высокие колья, соединенные переплетенными ветвями деревьев. Получилось что-то вроде клетки посреди черного леса. Земля мягкая, не утрамбованная, как в Громере, и не такая пыльная. В воздухе запах затхлой воды, хотя самой воды нигде не видно.
Я подняла сумку, достала мамину карту. Судя по всему, это была Марисма, болотистое место в центре острова. Я проложила маршрут к Громере. Если бы мы выбрались из клетки, то могли без труда попасть домой. Я аккуратно сложила карту и убрала ее в сумку вместе со светящейся щепкой.
– Ты не обижаешься из-за браслета? Я отдала его Доче – в знак благодарности за то, что спасла меня от тибиценов.
Я нахмурилась?
– Тиби… Что?
Люпе поежилась.
– Давай не будем сейчас про них.
Умерла или мне это только снится? Вопрос оставался пока без ответа. Все, что говорила Люпе, звучало полнейшим бредом. Уже то, что она была здесь и вообще что-то говорила, не имело никакого смысла.
Люпе уставилась на меня.
– Изабелла, мы еще подруги?
Я взяла ее за руку.
– Конечно, подруги.
– Ты же не считаешь меня испорченной? – с дрожью в голосе спросила она.
Я виновато потупилась.
– Нет. Прости, я столько всего наговорила.
Люпе кивнула.
– Ничего. Понимаю.
Я взяла браслет и повязала его ей на запястье.
– Ты уже видела своего отца?
– Отца? – удивилась она. – А он почему здесь?
– Мы пришли спасать тебя. Ты же не думала, что я попала сюда одна?
– Он пришел меня спасать? – Люпе склонила набок голову, походившую теперь на птичье гнездо. – Мой отец?
– Да. А также мы с Пабло и еще несколько человек.
– И он привел столько народу, чтобы найти меня? – У нее задрожала губа.
– Да, – я уже начала терять терпение. – И нам нужно выбираться отсюда. Нужно найти их.
Ее взгляд сместился на что-то у меня за спиной.
Я медленно обернулась, но в первую секунду ничего не увидела, а потом через скрытый в ограждении вход на поляну, появившись словно из воздуха, ступила девушка.
Она подошла ближе. Движения ее были легки и плавны, темные одежды в грязных пятнах, за исключением относительно чистой полоски возле плеча.
Во рту у меня пересохло. Я вспомнила свой удар клинком в Грисе, ощущение сопротивления… Неужели это моих рук дело?
Встретиться с ней взглядом не хватило сил. Я вздрогнула, когда девушка протянула что-то.
– Тебе надо это выпить, – сказала она и сунула мне в руку глиняную чашку. – Не бойся, оно кипяченое.
Во рту пересохло. Чашка оказалась тяжелее, чем казалось с виду. Я выпила залпом. Перевела дух. Вкус был странный, земляной.
– Доче, она говорит, что с ней мой отец. Он здесь? – спросила Люпе.
Девушка кивнула.
– Ты задаешь слишком много вопросов.
– А Пабло? – спросила я. – Он здесь?
– Я не знаю их имен.
– Мальчик. Высокий, как взрослый, но у него белая туника.
– Они все были в форме. Синей, с золотой отстрочкой. Мы держим их там. – Доче махнула рукой куда-то в темноту. Я заметила, что говорит она не совсем так, как мы с Люпе, – причмокивает и щелкает языком.
– Что с ними будет? – спросила Люпе.
Девушка не ответила.
Значит, ничего хорошего, догадалась я.
– То есть мальчика в белой тунике здесь нет?
– Нет.
Один из узелков у меня в груди развязался. Пабло ускользнул.
Должно быть, Доче увидела на моем лице что-то другое.
– Извини. Уверена, с твоим другом все будет хорошо.
Прозвучало не очень убедительно.
– А что еще с ним может случиться? – Все опасности вроде бы известны. Ясно, что в Грисе на нас напали Изгнанные.
Доче вопросительно взглянула на Люпе.
– Ты ей не рассказала? О…
– Рассказала. Только не успела объяснить…
Я подождала объяснения, но его не последовало.
– Рассказала о чем?
– О тибиценах, – Люпе понизила голос, а мне снова вспомнилась Ката.
– Кто такие тибицены?
Доче глубоко вздохнула и заговорила с еще более заметным акцентом.
– Они пришли снизу. Десять дней назад. Это они убили ту девочку в вашей деревне и едва не убили Люпе. Один из них уже загнал ее в Грис, когда мы нашли ее там. Мы убили его и выложили крест из его зубов, чтобы отпугнуть остальных. Но у таких существ нет души, и напугать их нельзя.
– Это было ужасно, – пропищала Люпе. – Я таких огромных еще не видывала. Весь мокрый и такой черный, будто… будто…
– …Будто высосал из мира весь свет, – закончила за нее Доче.
– Но кто они такие? – нетерпеливо спросила я.
– Псы-демоны.
Псы-демоны. У меня голова пошла кругом.
– Как в сказаниях об Аринте?
– Они похожи на громадных волков. Поначалу мы и приняли их за волков, – объяснила Доче.
– Ну да, на острове были волки, – я старалась говорить, как говорил бы на моем месте Па, спокойно и рассудительно. – Жили в лесу, потом ушли в пещеры…
