— Да брось ты, не бери в голову, Оль, — подсела к ней на кровать Вика. — Ну, напридумывала опять. Сама виновата… Я вот тоже вечно надеюсь, а потом обламываюсь… Вот и Лешу недавно с одной фифой застукала, расфуфыренная такая и с собственной машиной — чья-то дочка, видать. Ему, конечно, лучше на такой жениться… А ты, наверное, тоже думала, что Игорь на тебе женится…
— А разве это не должно было произойти? — Ольгин голос звучал сухо и безжизненно. Слезы, которые спасали в минуты горя, почему-то иссякли, и была только боль, от которой ничем нельзя было спастись.
— Выходит так, что не должно, — пожала плечами Вика. — Кто мы такие? Провинциалки. Он тоже наверняка в жены обеспеченную девочку с пропиской ищет. Вот скажи, он о свадьбе заикался? Хоть раз?
— Нет, — Ольга поняла, какой наивной она была. — Вот только он один раз заговорил о детях. — Она пересказала Вике разговор.
— Ну все правильно, он просто беспокоился, что ты будешь делать, если залетишь, — разъяснила Вика. — И дал понять, что ему все это не нужно.
Ольга села, не в силах больше лежать. Нужно было что-то делать, чтобы прекратить эту боль, этот обрушившийся на нее кошмар. Жизнь вновь предстала в суровой наготе и оказалась безжалостной. Она встала и начала ходить по комнате.
— Ну вот еще, так терзаться, — утешала Вика. — Было бы из-за чего. Я так просто плюю на них и стараюсь скорее что-то новое завести. Другой роман. Клин вышибают клином. Так что ты зря не пошла в ресторан. Конечно, рассчитывать на то, что с Костей будут серьезные отношения, не приходится, но хоть отвлечешься, развеешься… Я бы сейчас тоже развеялась с кем-нибудь после Лешиной измены. Да вот только… тебя же не хочется предавать…
В дверь постучали, и Ольгину душу охватила надежда. Забрезжил счастливый огонек. Это Игорь. Он пришел. А все остальное — неправда, не может быть правдой. Все будет как раньше. Дверь открылась, на пороге стояла соседка.
— Оль, тебя там на вахте парень какой-то спрашивает… Он номер комнаты не знает, ты спустись.
Ольга, наскоро приведя себя в порядок перед зеркалом, спустилась вниз, гадая, кто бы это мог быть. Внизу она увидела Константина.
— Ольга, вы не позволите мне умереть, а я так больше не могу, — сказал он. — Я второй раз за сегодняшний день приглашаю вас в ресторан.
— Я согласна, — сказала Ольга. — Вы подождете, я соберусь?
— Я буду ждать вас всю жизнь, — ответил Костя, галантно поклонившись ей.
— Ну дает мужик! Видать, сильно задело его твое сопротивление, и решил во что бы то ни стало тебя трахнуть, — сказала Вика, когда Ольга, вернувшись, рассказала ей о визите, и бросилась к чемодану. — Тебя же одеть нужно для ресторана, накрасить.
— Нет уж, краситься я не буду, — решительно заявила Ольга. — И платье у тебя не возьму, я уже одно твое испортила.
— Ну, я тоже была виновата, не нужно было столько пить, — сказала Вика, выкладывая перед Ольгой ворох одежды. — Выбирай. Может, вот это? — Она предложила блестящее платье с глубоким декольте. — Он обалдеет. Ты будешь, как змея, соблазнительная и пугающая.
— Вот это, — выбрала Ольга самое скромное платье из нежно-голубого легкого трикотажа, примерила и осталась довольна.
— Я в нем еще в школе ходила, — ворчала Вика. — Ну давай хоть немного подкрасимся…
Ольга, не слушая ее, шла к двери. Она и так распустила волосы, и ее это смущало. Но мудрить над прической у нее не было настроения. Ей и идти никуда не хотелось, но сидеть вот так, чувствуя неутихающую боль, было невыносимо. И если Вика права, и клин выбивают клином, то она готова пойти куда угодно и с кем угодно, лишь бы ей стало легче.
Она заметила, как изменился в лице Костя, увидев ее, он даже не отпустил ни одной из своих витиеватых фраз. «Я оделась слишком неподобающе для ресторана, и он разочарован», — подумала Ольга.
Чтобы ее кавалеру не было стыдно за нее в ресторане, она сказала:
— Константин, может быть, мы передумаем и отменим ресторан? Можно ведь просто прогуляться.
— Прошу вас, леди. — Костя овладел собой, и к нему вернулся его шутливый тон. Он предложил Ольге руку и распахнул входную дверь. «Ауди» дожидалась у общежития. Ольга видела, как удивленно смотрят на нее те из студентов, которые встретились им, и ей хотелось поскорее уехать. От их взглядов, от общежития. Ей думалось, что если она окажется в другой обстановке, то, может, и мысли об Игоре тоже оставят ее. Но «Ауди» увозила ее все дальше от их района, а ее боль и страдания оставались с ней, и нужно было иметь много сил, чтобы не показывать их сидящему за рулем парню. Она была рада, что он тоже молчит, поддерживать разговор она бы сейчас не смогла. Ее душа рвалась к Игорю. Оказалось, что она так прочно приросла к нему, что ей было невмоготу оставаться одной. И она летела к нему, но натыкалась на прочную преграду, которой раньше не было. Эта преграда выросла неизвестно откуда, и, как ни билась о нее душа, стараясь сломать ее, она была прочнее камня, и все больнее и больнее становилось Ольге.
— Ольга, вы такая красивая и одухотворенная сегодня, — вдруг нарушил молчание Костя.
Ольга не ответила, и он вновь замолчал, только все чаще его взгляд вместо того, чтобы смотреть на дорогу, останавливался на ней.
«Не может быть, чтобы Игорь меня не любил. Это все равно, как если бы погасло солнце, — думала Ольга. — Это ошибка. Неужели бы я не чувствовала этого? Я точно знаю, он любит меня».
Костя затормозил у ресторана «Пекин», вышел из машины, распахнул перед Ольгой дверцу, помог ей выйти. Под руку с ним Ольга вошла в ресторан.
Метрдотель встретил их у входа и, проведя в зал, предложил на выбор несколько столиков.
— Выбор остается за дамой, — сказал Костя и, улыбнувшись Ольге, спросил: — Где вы хотите?
Ольга растерянно улыбнулась и пожала плечами. На ее взгляд, все места были одинаковы.
— Вот здесь, — Константин с чуть небрежным видом указал на столик в центре зала.
Усевшись в удобное кресло-стул, Ольга подумала, что, несмотря на огромный зал, здесь очень уютно. Свет был приглушен, негромкая медленная китайская музыка и мерцающие светильники у стены и у окон создавали таинственное экзотическое настроение. Ольга даже немного стала отвлекаться от своих переживаний, глядя по сторонам. Ее удивило, как умеет Константин общаться с людьми, подобными метрдотелю. Ольге он показался важным и надутым. Таких людей Ольга боялась, а Костя разговаривал с ними небрежно, и в их поведении проскальзывало подобострастие.
К ним подошел официант, настоящий китаец, положил на столик меню и спросил что-то у Константина. Он говорил с сильным акцентом, и Ольга, не поняв вопроса, смутилась.
— Палочками, — ответил ему Константин и, когда официант ушел, разъяснил Ольге: — Я выбрал палочки, предпочтя их вилке и ножу. Я хочу, чтобы вы, Ольга, почувствовали себя в настоящем Китае, а там нашими столовыми приборами не пользуются.
