* * *
До вечера Рощин с большой охотой дал телевизионщикам полтора десятка интервью на фоне своих живописных богинь. Он даже попозировал в обнимку с Наташей для фотографа из какого-то глянцевого журнала. Бурление и кипение кончилось, когда художник выруливал на подземную парковку своего отеля с подслеповатым мигающим освещением. Силы и дневной задор Влада, словно ножом отрезало – ведь теперь уже не надо постоянно улыбаться незнакомым людям и всякий миг быть готовым к ответу на любой вопрос. Даже глупый или неприятный. Что-то подобное происходит с шампанским, оставшимся в бокале после того, как гости уже разошлись – приятные пузырьки уже не покалывают язык, не веселят. Их нет и в помине в недопитом вовремя бокале – а одна лишь кислятина. Ни жажду утолить, ни захмелеть.
Рощин распахнул дверцу со своей стороны, но выходить из машины не спешил:
– Наташенька, давай немного посидим в тишине. А заодно я покурю…
– Устал? Покури-покури, а потом давай всё же поднимемся в номер и залезем в душ. Надо смыть с себя все эти… впечатления.
– Вот, верно обозначила то, что сегодня… – Влад даже толком договорить не сумел.
– Я поняла, поняла, – верная подруга гладила его по голове. – Помолчи… а я поговорю… Конечно, куда же в гости ехать в таком раздрае?! Надо отдохнуть, прийти в себя. Сегодня ты вообще невозможное совершил. Целый день как струна. Я же всё чувствую. Всё, что касается тебя. Ты кури-кури… Сейчас я тебя намылю пахучим индийским мылом с ног до головы, а когда смоем – тебе станет легко-легко. Вот увидишь.
– Там разве индийское мыло? – уже не так вяло спросил Рощин.
– Да. С целебными травами из джунглей Маугли. Я еще вчера, когда распечатывала, на этикетке прочитала: «Ваша кожа станет мягкой и шелковистой, как подушечки на лапках у Багиры».
– Как подушечки на твоих лапках, – Влад поцеловал ладонь девушки. – Пойдём быстрей в душ. Мне уже не терпится мыло понюхать!
Совместное радостное мытьё продолжалось на полчаса дольше, чем обычно. После него Наташа и Влад, совершенно обессиленные, плашмя повалились на широкую кровать. Они лежали, не шелохнувшись, минут пятнадцать, пока не зазвонил телефон в сумочке нашей прекрасной дамы. Наташа запахнулась в махровый гостиничный халат и достала трубку мобильника:
– Еще раз, привет, Глория! Говори-говори, включаю громкую связь…
– Ребята, вы не заблудились в Лондоне? – с совершенно искренним беспокойством в голосе произнесла английская подруга. – Название гостиницы помните?
– «Розовое дерево» в Холборне! – буквально, хором ответили ребята. А Влад еще и громко добавил:
– В паре кварталах от Британского музея, который сейчас уже закрыт!
– Ну, пока художник шутит, значит, он жив и здоров! – уверенно заявила Глория. – Когда вас ждать? Ах, да! Простите! Не сообразила, что вы не представляете – сколько времени ехать. От вашего отеля на такси – минут двадцать…
– Дай мне трубку! – услышали питерские гости голос Майкла. – Я знаю, как лучше поторопить! Дорогие мои, вас ожидают три бутылочки «Порто»! Кстати скажите, что вам заказать на ужин? Как раз к вашему приезду подадут. В общем, одевайтесь быстрей и приезжайте!
Влад на локтях подполз к положенному на край кровати телефону Наташи:
– Привет! А почему ты решил, что мы…
– Потому что – мы сами тут точно такие же! – коротко рассмеялся граф. – Так что заказать?
– На твой вкус, что-нибудь мясное… – начал Рощин и посмотрел на Наташу.
– …И рыбное, – убедительно добавила она.
Девятнадцатая глава
Влад с подругой, помня утренние наставления разведчицы-горничной, вышли из отеля через хорошо знакомую подземную стоянку на боковую улочку. Время сумрака – и солнце еще не спряталось, и фонари еще не зажглись в полную силу. Лучшая пора уходить от слежки, если она, конечно, есть. Ребята решили прогуляться медленным шагом метров двести-триста, выйдя на дорогу с тыльной стороны от главного входа, чтобы наверняка убедиться в отсутствии репортерского «хвоста». Они даже два раза останавливались и, рискуя нарваться на штраф, делали вид, что самозабвенно целуются, для полного кругового обзора.
– Меня эти шпионские игры забавляют, – Рощин уже не для дела, а для души чмокнул Наташу в губы. – А тебя?
– И меня, – девушка ответила мягким поцелуем. – Надеюсь, что до мании преследования не дойдём…
– Не успеем за неделю. Майкл говорил, что мы должны скрывать наше с ним знакомство только до аукциона, – Влад осмотрелся. – По-моему, чисто – ну, если они не какие-то супердетективы. Сейчас такси поймаю.
Даже таксисту предусмотрительный Рощин вначале назвал не нужный отель, а Британский музей. Когда же автомобиль остановился у знаменитого хранилища английской истории, художник с сожалением пробормотал вроде бы для подруги, но так, чтобы водитель всё хорошо расслышал:
– Так разве музей уже закрыт? Жаль. Знаете что, отвезите нас тогда в какой-нибудь приличный ресторан. Мне друзья говорили, что тут неподалёку есть такой в гостинице.
– Название помните? – вежливо осведомился таксист.
– Что-то связано с лесом, – продолжал наигрывать Рощин. – Или с садом? Вспомнил! Холборн!
– Сэр, Холборн – это район, где мы сейчас находимся. Здесь много гостиниц, – терпение водителя было поистине английским. Или ангельским.
– Точно. Район, – Влад повернулся к Наташе. – Ты не помнишь?
Наташа в актёрском порыве – хотя водитель этого и не увидел – даже лоб наморщила:
– Мне почему-то помнится цветок…
– Вот! Молодец! – воскликнул живописец. – Цветок. И этот цветок – роза. Отвезите нас в ресторан отеля «Роза»!
– Может быть, всё же в «Розовое дерево»? – по-доброму усмехнулся таксист. – Это, действительно, совсем рядом.
– Да! – дуэтом воскликнули ребята.
* * *
Когда официант на тележке привез в апартаменты ужин на четыре персоны, его встречала лишь одна Глория. Майкл, Влад и Наташа благоразумно укрылись в просторном кабинете. И пока за дверью, в гостиной звенели тарелки и прочая посуда, граф вполголоса предложил живописцу раскурить по «сигаре победы»:
– Наташенька нас, думаю, не осудит!
Девушка, уютно устроившись в уголке плюшевого дивана, только головой помотала.
– Прекрасно, – продолжил Майкл, щелкая зажигалкой. – Знаю, как вы устали, и сегодня о делах больше ни слова. Отдыхаем…
– Мы еще и не начинали о делах, – Рощин выпустил изо рта голубой клуб пахучего дыма. – Если, конечно, не считать дневные перезвоны через Глорию. Скажи, мы больше никаких резких телодвижений до аукциона не соорудим?
– Ни резких, ни смирных, – британец прижал палец к губам. – Не знаю, откуда вдруг возник этот негритянский принц…
