Тейлор между тем взял себя в руки и стал отвечать на вопросы следователей.
– Мы выяснили, мистер Тейлор, что в тот день, когда пропала Белла Эллиот, вы совершали в том районе доставку.
– Ну, вполне возможно.
– Ваш друг, мистер Дунан, сказал, что вы там точно были.
– Дунан? – Глен Тейлор поджал губы. – Он вовсе мне не друг. Хотя, погодите… Ну да, вроде я действительно там был.
– Постарайтесь припомнить это точно, мистер Тейлор. Именно в тот день и была похищена Белла Эллиот.
– Ну да, верно. Именно так. Если не ошибаюсь, доставка у меня была в начале второй половины дня, а потом я вернулся домой. Насколько я помню, где-то около четырех.
– Вы были дома уже в четыре, мистер Тейлор? – переспросил Спаркс. – Быстро же вы расправились с делами. Вы уверены, что это было в четыре?
Тейлор кивнул, и лоб его, словно от напряженного обдумывания, прорезали морщины.
– Да, совершенно точно, в четыре, – сказал он. – Вот Джин это подтвердит.
Джин Тейлор не сказала ни слова. Казалось, она вообще ничего не слышала, и Спарксу пришлось повторить вопрос, после чего она впервые встретилась с ним глазами и кивнула.
– Да, – произнесла она, словно на автопилоте.
Спаркс опять повернулся к Тейлору:
– Дело в том, мистер Тейлор, что ваш фургон полностью соответствует описанию транспортного средства, замеченного соседом Эллиотов перед самым исчезновением Беллы. Вы наверняка об этом читали – новость была во всех газетах, – и теперь мы проверяем все голубые фургоны.
– Мне как-то казалось, вы ищете мужчину с длинным хвостом на голове. Я же ношу короткую стрижку, да и по-любому в Саутгемптоне я не был, я ездил в Винчестер, – заявил Тейлор.
– Да, но вы точно помните, что после того, как отвезли заказ, не поехали немного прокатиться по округе?
Но Тейлор со смехом отмел такое предположение:
– Я не катаюсь больше того, нежели требуется по работе. Это вообще не мой стиль отдыха после рабочего дня. Послушайте, все это какая-то ужасная ошибка.
Спаркс задумчиво покивал:
– Уверен, вы сознаете, насколько все это серьезно, мистер Тейлор, и не станете возражать, если мы у вас тут все обыщем.
Немедленно приступив к осмотру дома, офицеры быстро прошлись по комнатам, то и дело зовя Беллу, заглядывая в каждый шкафчик, ища под кроватями и за диванами. Нигде и ничего.
И все-таки в том, как Тейлор излагал свою историю, было что-то не то. Как будто все было заранее отрепетировано. А потому Спаркс решил забрать его в отделение для более тщательного допроса, чтобы еще разок проверить все подробности. Он просто обязан был это сделать ради Беллы.
И пока полицейские заканчивали свою работу, Джин Тейлор, всеми забытая, сидела, всхлипывая, на ступенях лестницы.
Глава 14
Четверг, 10 июня 2010 года
Вдова
Мне дают малость отдохнуть, после чего мы ужинаем в номере у Кейт перед огромными, выходящими в сад окнами. Официант прикатывает к нам столик, в самом центре которого, на белой скатерти, стоит ваза с цветами. Тарелки накрыты этакими нарядными серебристыми колпаками. Кейт с Миком успели заказать и разные закуски, и основное блюдо, и десерт, и теперь все это стоит на полке под столешницей.
– Ну что, начнем наш пир горой? – призывает Кейт.
– Ну да, – кивает Мик. – Мы это честно заслужили.
Кейт тихо рыкает на него, чтобы заткнулся, но я‑то вижу, что на самом деле оба они ужасно довольны собой. Еще бы! Урвать такой чудесный приз – интервью с самой вдовой!
Беру себе цыпленка и не торопясь с ним ковыряюсь. Я совсем не голодна, да и отмечания их мне неинтересны. Они между тем налегают на вино и даже заказывают вторую бутылку, притом я знаю точно, что больше одного стакана не выпью. Нельзя терять над собой контроль.
Когда мне все это наскучивает, я притворяюсь, будто сейчас расплачусь, и говорю, что мне необходимо немного побыть одной. Кейт с Миком недоуменно переглядываются: такое в их планы явно не входило. Однако я поднимаюсь и говорю:
– Доброй вам ночи. Увидимся утром.
Они отодвигают назад стулья и неуверенно встают на ноги. Кейт препровождает меня до самой двери, убеждаясь, что я благополучно оказалась в номере.
– Ни на какие звонки не отвечайте, – предупреждает она. – Если мне понадобится с вами поговорить, я постучусь к вам в номер.
Послушно ей киваю.
В номере у меня невыносимое пекло, и я лежу на этой бескрайней кровати, открыв настежь окна, чтобы хоть как-то выпустить наружу жар от батарей. Подробности прошедшего дня снова и снова мелькают у меня в мозгу, так настойчиво, что уже начинает кружиться голова и я перестаю владеть собой, чувствую себя точно пьяной.
Чтобы комната прекратила вращаться перед глазами, я сажусь на постели и вижу свое отражение в оконном стекле.
Такое впечатление, что это кто-то совсем другой. Какая-то другая женщина, позволившая незнакомым людям себя куда-то увезти. И не просто незнакомым – а тем, что до сегодняшнего дня наверняка, как и все прочие, ломились ко мне в двери и писали про меня всякое вранье.
Я потираю ладонями лицо – то же самое делает и женщина в окне. Потому что это не кто-то чужой, это я.
Снова гляжу на себя. Поверить не могу, что я здесь!
Поверить не могу, что дала себя уболтать сюда приехать. Это после всего того, что наделала нам пресса! После всех предупреждений и увещеваний Глена!
Мне хочется объяснить ему, что я, собственно, и не припомню, чтобы на что-то соглашалась. Впрочем, он все равно сказал бы, как я должна была бы поступить. Или что мне не следовало вообще садиться к ним в машину.
Однако Глена здесь нет, и больше он ничего уже мне не скажет. Я теперь сама по себе.
Тут я слышу, как Кейт с Миком разговаривают на балконе соседнего номера.
– Бедняжка, – произносит журналистка. – Должно быть, ужасно вымоталась. Ладно, сделаем это завтра.
Что, интересно, за «это»? Надо думать, интервью.
У меня снова начинает кружиться голова, внутри разливается слабость – я вдруг понимаю, что последует дальше. Завтра уже не будет ни массажей, ни угощений. Никакой больше трепотни насчет того, что у меня на кухне какого цвета. Она захочет все узнать о Глене. И о Белле.
Я спешу в ванную, и меня вырывает съеденной курятиной. Спустя некоторое время я сижу на полу, вспоминая свой первый допрос – те показания, что я дала полицейским, когда Глена уже забрали в изолятор.
Явились они в наш дом на Пасху. Мы с Гленом планировали отправиться в Гринвичский парк посмотреть на тамошнюю охоту за яйцами. Ездили мы туда каждый год: ведь Пасхальная охота и Ночь костров[11] – самые любимые мои события в году. Забавно все же, что сильнее оседает в памяти. Мне так нравилось там бывать! Я так любила эти возбужденные личики деток, азартно ищущих шоколадные яйца, эти сверкающие под шерстяными шапочками глаза, когда ребятишки выписывали в воздухе свои имена искристыми бенгальскими огнями! Я подходила к ним поближе, на какой-то миг даже представляла, что там веселятся мои дети.
