Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
— Не, ты прикинь? — продолжала нетрезво смеяться Вика. — Щас! Все брошу и полезу хоронить эту наседку за три копейки. И он! Говорю же — чернота.
— Прикинула, — задумчиво сказала Людмила. — Вот твой процент.
Она положила перед Викой конверт с суммой, которую посчитала адекватной. Даже если пропьет одна и сразу, — это не будет смертельно. К тому же она уже приготовила для Вики щедрую закуску с собой. Вика заглянула в конверт, присвистнула и заторопилась. Людмила спросила:
— У тебя есть телефон этого Валода?
— В мобиле — да. Дворник мне скинул по смс. Я не звонила.
— Когда был разговор?
— Да сегодня же! Перед тем, как я тебе позвонила.
— Давай телефон.
Вика улетела на крыльях вдохновения и неожиданной удачи, а Людмила набрала номер. Вежливый, спокойный мужчина говорил по-русски без акцента. Оказалось, что живет он в «хрущевке» через несколько домов. И Людмила отправилась туда.
Дверь двухкомнатной квартиры на четвертом этаже открылась до того, как Люда позвонила. Они оба какое-то время молчали. Людмила даже подумала, что это кто-то другой, не вдовец. Таких мигрантов она не встречала. Валод оказался крупным, широкоплечим мужчиной и даже не брюнетом. У него были густые темно-русые волосы, светло-карие глаза, приятное, открытое лицо.
— Я не ошиблась? — уточнила Людмила. — Вы Валод?
— Да, это я, — красиво улыбнулся он, показав белоснежные зубы. — Не очень похож на таджика? У меня бабушка русская.
Он пригласил ее в квартиру и сказал:
— Вы опередили меня. Я чуть не спросил: вы Людмила? Просто думал, что это бабки какие-то помогают в похоронных делах. А не такая женщина.
Людмила отложила на потом размышление на тему: что значит «такая женщина». Она попросила рассказать и показать ей все, что можно.
Валод провел ее сначала в кухню, где она и услышала в подробностях историю, которую изложила Вика. Он показал фотографии покойной жены. Потом открыл дверь в большую комнату, где стояли три маленьких компьютерных стола, три дивана, а на стенах были даже приборы для гимнастических упражнений. С Людмилой серьезно поздоровалась высокая худая девочка лет шестнадцати, старшая дочь покойной Антонины. Вот у нее были черные, восточные глаза, твердый, взрослый рот. Она представилась Лидой. Мальчик лет двенадцати спал на диване. Людмила сказала:
— Лида, если ты не против, я помогу вам с похоронами.
— Спасибо, — слабо улыбнулась девочка.
Валод взглянул на монитор компьютера, за которым работала Лида, и сказал:
— Дочка, посмотри, вот здесь ошибка.
— Ой, ну надо же. А я час не могу понять, почему у меня не сходится.
Валод с Людмилой вышли в прихожую, и он сказал:
— У Лиды, мне кажется, очень хорошие способности в математике. Когда справлюсь с проблемами, переведу ее в специальную школу.
— Мне нельзя посмотреть… — нерешительно начала Людмила.
— На моего сына? — улыбнулся Валод. — Можно, конечно. Просто немного предосторожности. В ванной в аптечке есть маска, перчатки. Стерильность ему пока больше всего нужна.
— Как его зовут?
— А просто Ваня. Он родился двадцать второго октября, как мой любимый писатель Иван Бунин.
Домой Людмила шла очень медленно. Такое никому не расскажешь. Как описать то, что почувствовала женщина и мать, увидев этого тезку Бунина, этот слабенький, тонкий лепесток, который еще может полететь в разные стороны — к жизни и от нее. Он недополучил от судьбы два месяца, положенные ему по закону природы. Целых два месяца, в течение которых он был бы защищен крепостью — телом матери. А теперь он сирота и виновен в ее смерти. И отец у него просто мигрант, которому пришлось ради этого выхаживания оставить работу. Так они вдвоем борются. Как расскажешь о стерильных, кипяченых тряпочках вместо дорогих разовых пеленок? О крупных мужских руках, которые так умело управляются с крошечными бутылочками, пипетками, умеют держать самый маленький шприц, крошечную клизму. А рядом компьютер, на странице сложных и точных приборов, которые в таких случаях использует передовая наука.
Людмила была потрясена. Чувствовала себя неловкой и неумелой. Слабой и трусливой. Пока они решили, что она приведет к Валоду нотариуса, и он оформит на Людмилу доверенность для всех формальностей. Статус у вдовца такой, что лишним это не будет.
…Хоронили Антонину ее дочь Лида и Людмила. Представляться Людмиле никому не пришлось. Прощаться пришли только два дворника-таджика и две соседки по дому. Никто не плакал. И Людмила делала свою работу. Распоряжалась, подписывала договоры, заказывала памятник. Положила цветы у портрета на деревянном кресте, обняла за плечи Лиду и сказала тихо:
— Прощаемся, девочка. Скажи два слова. Всего два слова, какие сейчас в сердце.
— Не скучай, мама, — шепнула Лида и погладила тонкой ладонью портрет.
— Вот это мы и напишем на памятнике. Мы теперь вместе, Лида.
Маленькая толпа побрела к выходу. Людмила посмотрела в сухие глаза осиротевшей девочки, у которой впереди такая сложная жизнь — преодоление, и негромко произнесла:
— Ты не плачешь…
— Не дождутся, — гордо блеснула черными глазами Лида.
Ее отец, о котором она ничего не слышала много лет, был чеченцем. Уехал как-то на родину и пропал.
— Понимаю, — кивнула Людмила.
К дому они подъехали на такси, отпустили машину за углом, вошли во двор и остановились в ужасе. Посреди пустого двора стояла какая-то старая машина, рядом с ней два откровенных бандита в черных куртках с капюшонами, которые смотрели вверх и выкрикивали угрозы. Они смотрели на окна квартиры Валода. Одно окно было разбито, а занавески горели.
Людмила дрожащими руками стала набирать полицию, но тут бандиты их увидели.
— Это его девка! — показал один на Лиду. — Давай ее в машину. Берем в заложницы. Он сам прибежит с долгом в зубах.
Людмила смотрела, как другой парень схватил Лиду и потащил к машине. Девочка молча сопротивлялась. Дальше Людмила действовала на автомате. Как будто мозг ее работал без нее. Ей, перепуганной и оцепеневшей, мозг просто отдавал команды. Так она сбросила номер полиции, нажала в контактах вызов Сергея Кольцова, быстро назвала адрес.
— Бандиты. Я не стану отключаться. Вы все услышите.
— Еду, — услышала она ответ, отправляя телефон в нагрудный карман куртки.
Людмила посмотрела вокруг, увидела распиленную березу, взяла сверху толстую ветку и догнала бандита, который тащил Лиду за воротник левой рукой, правую сунул в карман, достал пакетик с каким-то порошком и высыпал себе в рот.
От удара палкой по локтю он взвыл, но девочку продолжал держать. Людмила ударила по тому же месту еще и еще. У нее тяжелая рука. Она с детства пилила дрова и таскала их на себе в деревенский дом, где жили бабушка, дедушка и мама-инвалид. Когда она по вечерам, закончив все черные хозяйственные работы, приходила в дом: оттаять, поесть и сделать уроки, мама согревала ее окоченевшие пальцы губами и говорила: «Великая ты труженица, деточка моя дорогая».
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
