– Надо же, никогда бы не догадалась. А кружек у вас сколько…
Полина расставляла на столе разнокалиберные кружки – две широкие, с изображенными на выпуклых боках городами, одну высокую, расписанную стильными розово-серыми цветами. Одну очень большую и очень широкую, темно-зеленую, выпуклую и пузатую. И еще две ярко-желтые с надписью «Липтон» и бледными цветочками.
– У каждого своя, и попробуй ошибись. У Дана самая большая. Он, когда сидит за ноутом, поглощает огромное количество чая и кофе. И вот, чтобы меньше отвлекаться, купил себе кружечку побольше. – Полька улыбнулась и кивнула на пузатую темно-зеленую посудину.
– Мы как-то не делим, у кого какая кружка. У Алекса только несколько, с котятами и Винни-Пухами.
Алекса рядом не было, поэтому можно было и пошутить. Тем более что в этой семье к шуткам относились добродушно и с пониманием.
– Шо вы там о кружках болтаете, давайте есть, – заявил один из младших мальчиков, появляясь в дверях и вытирая руки о края толстовки.
Славка забыла, кто из них кто, не могла понять, Миша это или Марк.
– Да, давайте пирог, – тут же появился второй.
Следом появился и Алекс.
– Давай помогу, – предложила Славка.
Совсем скоро большой яблочный пирог был разрезан Лукасом на абсолютно одинаковые куски (один из младших мальчиков присматривал за этим, приговаривая: «Ровнее режь, смотри, как делишь»). Во все кружки налили кипяток, и Полина ловко покидала в них чайные пакетики фруктового «липтона». Марк и Миша деловито отмерили в свои кружки по три чайные ложки сахара с приличной горкой, и каждый положил себе на тарелку по куску пирога.
– Алекс будет фруктовый чай? – спросила Полина.
– Будет. Только ему тоже надо три ложки сахара. – Славка покосилась на Марка и Мишу, стучащих ложками и размешивающих чай. – Все братья одинаковы, видать.
Полина не удивилась. Так же ловко поставила на стол еще одну кружку, белую, с поросенком Фунтиком на боку, быстро наполнила кипятком и опустила в нее пакетик.
– Чаю у вас, наверное, уходит немерено.
– Не то слово, – тут же согласился Лукас. – Чай в дом покупаю я, таков уговор. Сенька платит за электричество, а я ответственный за чай, сахар и что-нибудь сладкое к чаю. Это обязательный вклад в семью, остальные траты на мое усмотрение.
– То есть чай ты покупать обязан? – уточнила Славка.
– Конечно, я же большой мальчик. – Лукас улыбнулся. – Если у меня есть хорошие заказы, я покупаю и больше. Но вообще-то большая часть заработанных денег уходит на оплату учебы. Потому и подрабатываю иной раз с Сенькой. Если есть работа – надо работать.
– Зато я не работаю. – Полина придвинула последнюю табуретку к столу и пригласила: – Давайте есть, а то малые все поедят.
Лукас включил негромкую музыку на ноутбуке, пояснил:
– Это Ханс Циммер, саундтреки к фильмам.
Марк и Мишка принялись что-то рассказывать Алексу, оба одновременно, и оба не переставали жевать при этом. Но Алекс их хорошо понимал, судя по всему. Потому что слушал и поддакивал.
В комнате было шумно и весело. Пахло ванилью и печеными яблоками. На окнах чуть шевелились голубые шторки, раскачиваемые тихим ветром. Во дворе временами тявкал Шумахер.
Славка, потягивая ароматный чай, подумала, что здесь у них очень хорошо и весело. Дружные они все, веселые и простые. Да и заваленный игрушками, карандашами и рисунками дом казался уютным и милым. Здесь все было обычно и просто – ни тебе стиля, ни вычурности. Даже порядка и того не было. У двери обувь лежала неровной кучей – кроссовки, кеды, резиновые шлепанцы. У стены стояла парочка самокатов, на которых лежали непромокаемые ветровки.
Но плита и раковина сияли, начищенные до блеска. Из раскрытого шкафа виднелись ряды разноцветных тарелок и блестящие бока кастрюль. И даже коврик перед диваном и парой кресел удивлял своей чистотой и новизной.
Перехватив Славкин взгляд, Лукас пояснил:
– Этот ковер неделю назад купили. На то, что мы с Сенькой заработали на прошлых выходных. Иногда удается неплохо заработать.
После мальчишки отправились играть наверх, а Полина и Славка убрали со стола.
– Хочешь, покажу свой фотоаппарат? – предложил Лукас.
Тяжелый зеркальный «никои» выглядел серьезно и внушительно. Поблескивал черными боками, тихо жужжал при включении. Он казался живым и необыкновенным, и Славка, глядя на длинный объектив, подумала, что это настоящее сокровище.
Лукас объяснял ей принцип съемки, рассказывал о некоторых хитростях, и «никои» в его руках точно оживал и становился хорошим и добрым товарищем.
Славка и Алекс пробыли в гостях весь день. Они не заметили, как погасли лучи солнца, как опустились сумерки на сады и огороды. Лишь звонок матери напомнил о том, что надо домой. Прижимая к уху мобильник, Славка испытывала огромное желание остаться тут, в этом гостеприимном доме, еще хоть на чуть-чуть.
– Ребята, совесть у вас есть? – спрашивала мать.
«Хоть бы ее вообще не было, этой совести», – сердито подумала Славка и быстро ответила:
– Сейчас идем. Мы же тут, рядом. С Алексом все в порядке.
Алекс спустился со второго этажа, прижимая к груди немаленькую коробку.
– Дали поиграть конструктор на неделю, – пояснил он, боязливо поглядывая на сестру.
– Да он растеряет детали, – попробовала возразить Славка.
Но Лукас тут же отрезал:
– Если малые дали, пусть берет. У нас меньше барахла будет валяться.
И Славка сдалась – возразить было нечего.
Уже в синих сумерках они добрели до своих ворот, и Лукас, едва коснувшись Славкиной руки, пожелал им спокойной ночи.
– Я позвоню тебе, – пообещал он.
Мать поворчала совсем немного, потому что Алекс тут же принялся рассказывать ей о замках, рыцарях, модельках и высыпал на кухонный стол гору мелких деталек из коробки, которую дали ему братья.
– Может, тебе тоже такое купить? – заинтересованно спросила мать.
– Да, давай, – тут же согласился Алекс. – Только обязательно замки. Можно собрать целую армию из рыцарей.
Спать легли довольно поздно. Натягивая на голову одеяло, Славка вдруг подумала, что сегодня Алекс вообще не играл в свою игру. Даже не включал ноут. Сопит уже наверху, а на столе возвышается половина недостроенного замка.
Это же неслыханно: чтобы Алекс, и не играл! А вот поди ж ты, так и вышло.
– Слава богу, – прошептала Славка.
Глава 12
Сумерки над крышами
Бывают такие моменты, когда сон уже закончился, но все еще остается призрачным и непонятным. Тонкий переход в реальность.
