— Ужо погоди, Светозарному все расскажу!
На самом деле ей было приятно мужское внимание — Серафим был ражий мужчина годов сорока, вокруг него всегда кликушествовала толпа молоденьких прихожанок.
В отличие от Серафима, Светозарный был стар и мудр. Даже не столько мудр, сколько целомудрен. Он давно уже не мечтал о прекрасных телах молоденьких девиц и даже пренебрегал телом жены своей. Больше всего на свете он был озабочен подковерными интригами апостолов, грозящими ордену расколом, а также будоражащими город слухами: будто откуда-то, не то с дальнего севера, не то с ближнего юга, не то с западного востока, не то с восточного запада, заявился в город какой-то самоуверенный подонок, который утверждает: «Я — Михаил Бог». А не верить ему причин нет: как докажешь, что он не Бог?
Итак, сидели, обсуждали текущие дела. Текущих дел было немного, надо было решить, как поправить шаткое финансовое положение ордена и назначить день конца света, который еще с осени обещали они устроить прихожанам.
С первым вопросом было все ясно, ибо касса оказалась пуста, как мир перед началом творения. Однако растаявшие финансы можно было пополнить за счет конца света.
— Расчет прост, — объяснил апостол Пантелеймон, правая рука пророка. — Если скоро конец света — то деньги народу не нужны. И значит, народ обязан их жертвовать на свое спасение… Да, без конца света нам никак не обойтись — помрем с голодухи.
— Тем более, что давно уже обещали, — поддержал апостол Армагеддонский. — Полгода кричим, что скоро конец света, но даты не называем, а народ от такого промедления разуверяется.
— Да, без конца света нам зарез, — вздохнул пророк, задумчиво набивая рот колбасой. — Времена не те, чтоб существовать беззаботно на подаяния: смута в народе и брожение умов. Придется назначить…
Апостол Илларион заерзал на жестком стуле (его беспокоил геморрой, нажитый во время нудной бездуховной бухгалтерской работы в управлении коммунального хозяйства).
— Не хотелось бы всяких светопреставлений и массовых гуляний по этому поводу, — произнес он томным от геморроя голосом. — Хорошо бы негромко все устроить, а потом тихохонько разойтись. Без привлечения ехидной прессы и милиции.
На него замахали руками, зашикали.
— Конец света — по-тихому? — возопил пророк. — Не те нынче времена, чтобы тайно подобные дела устраивать. Нам нужен свет, гром, лазерное шоу! Нам нужны пресса, телетрансляция, конная милиция! Желательны взрывы и падение хвостатых комет. Обязателен рев животных и трясение земли! Однако думается мне, землетрясение по нынешним временам дорого стоит.
— А падение комет — что, дешево? Нынче все дорого, — заскулил бережливый Илларион. — Не справимся.
— Так ведь пожертвования будут! — вразнобой загалдели апостолы. — Пожертвований будет хоть завались!
Илларион пришибленно затих на стуле. В силу своей тихой и мирной бухгалтерской натуры он не любил шумихи и помпы. Сколько их уже было, этих концов света, — после них только головная боль и сожаление о профуканных деньгах.
— Итак, — подытожил пророк, — пора дату назначить окончательную. А то полгода народ обещаниями мурыжим. Отклоняется шаткий народишко, сомневается, видя нашу неуверенность. Как бы не подался жертвователь к Михаилу Богу — слыхали, наверное, объявился в наших краях лесной шатун? Людей смущает, финансовую отчетность портит.
— Слышали! — загалдели иересиархи. — Сволочь он, этот Мишка! Обещает бесплатное спасение всем, кто уверует. Разве ж так можно? Какой после него бизнес, одни слезы!
Потом выступил апостол Багрянородный и предложил назначить конец света на конец февраля.
— Больно холодно, — загалдели коллеги. — Да и не сумеем собрать достойную лепту, не справимся в указанные сроки. Хорошо бы на апрель передвинуть.
— А еще лучше на лето, — предложил апостол Иезуитский. — Представьте, травка, цветочки, птички что-то красивое лепечут…
— Летом на конец света никто не придет, — рассудительно возразил Светозарный. — Летом у народа дачи, огороды, отпуска. Дети в лагерях, жены в роддомах, мужики пьют пиво во дворах… Опять же конец полугодия, баланс сдавать надо… В позапрошлом годе назначали на август — помните? Только даром деньги на петарды истратили, в расход вошли.
— В апреле тоже плохо, — возразил великомученик Патрикей, дюжий детина с выбитыми передними зубами и бритым черепом уголовника. — Коммунисты рождение Ленина празднуют, фашисты — Гитлера. Майские праздники на носу, посадка картошки… Первое апреля рядышком и День космонавтики — а это прямой повод для сомнений и аналогий!
— Так, может, на День космонавтики и назначить? — предложил кто-то из задних рядов. — Очень созвучно эпохе: угроза из космоса, кара небесная, грозный знак зарвавшемуся человечеству…
— Нет, — поморщился пророк, накалывая на вилку маслину, похожую на женский кокетливый глаз. — Только сомнения плодить. Однако, если на осень передвинуть — гнусный народишко до того времени совсем изуверится. Подумает народ: до конца света еще долго, можно пожить в свое удовольствие, а то и не будет никакого конца… И жертвовать не станет. Не, лучшего времени, чем март, нету. После женского утомительного празднования народишко сам на тот свет запросится.
Наконец, решили: назначить конец света на 23 марта. Немного поспорили насчет даты — не лучше ли 22-го, в день весеннего равноденствия, однако 23-е выпало на воскресенье — лучшего и пожелать нельзя! У граждан выходной, есть время поучаствовать в светопреставлении.
Пророк Светозарный призвал апостолов всемерно оповещать прихожан насчет близкого конца света.
— Особенно упирайте на то, что спасутся только те, кто будет с пророком и его апостолами. Напоминайте им про Моисея.
— Про какого Моисея? Про того, который в станице Тихой нас с концом света опередил, или про забулдыгу из Воронежа? — встрял в разговор пророк Ионафан, широко известный своей глупостью.
— Кстати, хорошо бы научно-доказательную базу подвести, — промолвил апостол Ириней, который попал в святые из школьных учителей, насмерть замученный детьми и низкой зарплатой.
Стали разрабатывать доказательную базу. Были предложены разные научно-фантастические варианты — от распада атома до оживших клонов Иисуса Христа. Ириней, назубок помнивший школьный курс физики, настаивал на перемене магнитных полюсов Земли.
— Переменятся полюса земные, — пел он, эпилептически закатывая белки глаз, — и потекут реки вспять, и север станет югом, а юг — севером, и солнце взойдет на западе, а опустится на востоке, и пронесутся сокрушительные ураганы, сметая все живое на своем пути. И плодородная пашня превратится в пустыню, а города — в пыль. Небесная сила вырвет из земли деревья, как спички, а спички зажгутся сами собой и спалят все то, что не успеет разрушить ураган. Три кровавых солнца будут сиять над землей три года, иссушая источники вод, а потом три года будет лить с небес вода, смывая прах и пепел в Мировой океан. И все живое погибнет, только те, кто будет с пророком, — спасутся. И проклятым не будет имени на земле и жизни на небе, и сотрется их след, не ступят они по воде аки посуху. И будет так, ибо так заповедал Господь…
