– Как вы меня назвали?
– То есть ваше высочество, конечно. Нет никакой необходимости брать с собой Грету.
– Я хочу, чтобы она поехала, – твердо произнесла Ола.
Он, едва заметно поклонившись, сказал:
– Как будет угодно вашему высочеству.
«Какое там угодно? – подумала она. – У меня сердце разрывается, но разве может теперь между нами быть что-либо иное?»
Леди Кэдуик отвезла девушку в гостиницу. Там посреди своего номера Ола стояла, пока ей помогали раздеваться.
Были сняты страусиные перья, потом алмазная диадема, затем роскошное платье с Большим орденом Олтеницы высшей степени.
Постепенно «принцесса Ола» исчезала, оставляя после себя просто Олу, и девушка уже сама перестала понимать, кто она такая на самом деле.
Леди Кэдуик, отколов орден, передала его Грете.
– Принцесса Ола должна надеть его на банкет и бал завтра вечером, – произнесла леди.
Грета, кивнув, бережно уложила орден в шкатулку.
Наконец они остались наедине, и Ола рассказала Грете о планах на этот день, а та улыбнулась.
– Теперь, когда герцог взялся за дело, все будет хорошо, – сказала компаньонка Оле.
– Грета, нужно перестать воспринимать его как друга. Все это время я думала, он… – Голос девушки задрожал, но она заставила себя продолжить. – Все это время он докладывал этому ужасному человеку обо всем, что мы делали и о чем разговаривали.
– Но нельзя его винить за это, – рассудительно заметила Грета. – Если он с самого начала подозревал в вас самозванку, то не мог поступить иначе!
– Не знаю. Просто когда я думаю о том, что он говорил мне, а я говорила ему…
– Вы мне так и не рассказали о случившемся в тот вечер, когда вы в первый раз ушли с ним, – с надеждой в голосе напомнила Грета.
Ола, вздохнув, ответила:
– Сейчас это не имеет значения. С прошлым покончено. Давайте лучше подумаем, что нам надеть.
– А нужно ли ехать с вами? Не лучше ли вам с ним побыть вдвоем?
– И оставить вас здесь дрожать от каждого стука в дверь? Я помню, как вы волновались.
– То было раньше. Сейчас, когда мы находимся под защитой герцога, нам нечего бояться. Я знаю, вы с ним уже не друзья, но ему, хочешь не хочешь, придется защищать нас, дабы не прогневать королеву. Я с радостью останусь здесь, чтобы вы могли поговорить с глазу на глаз и во всем разобраться.
– Я – принцесса, – сказала Ола. – Я не выезжаю без фрейлины.
Когда она произнесла эти слова, на ее лице появилось упрямое выражение, которого Грета никогда раньше не замечала. Ола словно превратилась в другого человека.
Ровно в три герцог встретил их внизу, поклонившись Оле и галантно приветствовав Грету. Хоть он и не хотел, чтобы она с ними ехала, его добрая натура не позволила ему показать это.
Впрочем, он начал чувствовать, что, поскольку Ола не собирается смягчаться по отношению к нему, третий будет совсем не лишним.
По дороге к Гайд-парку герцог сказал:
– До завтрашнего вечера вам обеим нужно многое узнать и запомнить. Вы должны понимать, чем живет Олтеница, потому что если кто-нибудь уличит вас, то произойдет катастрофа. К примеру, вы должны знать о порте Ризена на берегу Эгейского моря, это основной источник доходов страны.
– Вы хотите сказать, она имеет выход к морю? – усмехнулась Ола, вспомнив свой промах.
– Да, ваше высочество. Кстати, я предполагаю, что ваше путешествие началось именно в этом порту.
– Ах да, – согласилась она. – Припоминаю, что рассказывала вам об этом.
– Рассказывали. Кажется, вы еще упоминали, что ваш брат Пиерс и ваша сестра Людмила пришли проводить вас, после чего вернулись домой в замок Холлентот.
А Ола уверяла, что она единственный ребенок в семье!
Хоть герцог и говорил девушке, будто с самого начала раскусил ее, но по-настоящему она поняла это лишь сейчас.
Ола до того была уверена в невинности затеянной, как ей казалось, игры, что, даже не догадываясь о том, какие могучие силы ополчились против нее, продолжала блефовать напропалую, из-за чего теперь чувствовала себя ужасно глупо.
Девушка обвиняла Джона в том, что он предал ее, отдав в руки Дансона, однако истина была в тысячу раз хуже.
Как, должно быть, он смеялся над ней!
Пока Ола теряла голову от мужчины, который казался таким очаровательным и сердечным, Джон, наверное, втайне насмехался над ней.
Как вынести подобный позор? Что угодно, лишь бы не насмешка.
Она закрыла глаза от захлестнувшей ее боли. Открыв их, девушка посмотрела на Джона с холодным достоинством. Только так она сможет это выдержать.
– Разумеется, они пришли меня проводить, – сказала Ола, – после чего вернулись в замок, который в скором времени окружили русские солдаты. Там они до сих пор и остаются.
– Откуда у вас эти сведения? – быстро спросил герцог. – Это произошло после того, как вы уплыли?
– Вы сами мне об этом рассказали, – ответила она. – Когда я прибыла сюда, вы сообщили мне о беде, постигшей мою страну.
– И посоветовал вам оставаться здесь в безопасности, а не поддаваться естественному побуждению вернуться домой, чтобы помочь своей семье и соотечественникам, – добавил он.
– Да, так все и было. Я поняла, что принесу гораздо больше пользы, если останусь здесь и попрошу о помощи ее величество.
– Правильно.
– Но постойте! Как вы узнали о том, что случилось с моей семьей?
– Там работают наши шпионы, они присылают сведения в определенные учреждения.
– Ах да! – Ола сделала вид, что вспоминает. – Сэр Бернард Дансон – просто профессионал.
– Сэр Бернард Дансон – амбициозный человек, – процедил герцог. – Из-за этого он иногда делает поспешные выводы.
– Но действует он, конечно, на основании сведений, которые ему подают, – сладким голоском промолвила Ола. – И многое, несомненно, зависит от того, как ему эти сведения преподносят.
После минуты едкого молчания герцог сказал:
– Позвольте спросить, ваше высочество, вы вкладывали какой-то конкретный смысл в это замечание?
«Принцесса» обратила на герцога величавый взор.
– Скажем просто, что он, возможно, не единственный человек, склонный к преувеличениям.
После этого не было произнесено ни слова до тех пор, пока Джон не вернул Олу и Грету в гостиницу и бесцветным голосом не сообщил, что заедет за ними в семь.
– Сегодня вечером я вас займу чем-то особенным. Я отведу вас в театр, – объяснил герцог. – Леди Краслер, вы часто бываете в театре?
