Брайс от волнения откашлялся и, повернувшись к Эрмину, сказал хриплым голосом:
– Сейчас мы закончим, иначе вымокнем под дождем. Эрмин, возьми на конюшне лошадь. Вернешься тогда, когда все разрешится благополучно.
Эрмин закивал головой и заулыбался.
– Спасибо, сэр! – И кинулся бегом к караульной, продолжая кричать через плечо: – Спасибо! Спасибо!
Неожиданный грохот грома испугал всех.
– Пойдемте в замок, – сказал Брайс и нагнулся за своей туникой. Когда он выпрямился, то увидел, что леди Рианон уже возле караульной.
Ну и к лучшему, подумал он. Ему надо приучить себя жить без нее, а она пусть возвращается к лорду Синвелину – самому удачливому из мужчин.
Рианон остановилась как вкопанная – перед ней появился лорд Синвелин, закутанный в черный плащ. Он был похож на черную ворону.
– Милорд, – воскликнула она, – вы проснулись!
– Да, – с поклоном ответил он. – И вообразите мое удивление, когда я увидел, что моя очаровательная птичка улетела. Я очень забеспокоился, дорогая.
– Мне надоело так долго сидеть в доме, – сказала она. – Этот солдат заявил, что я не могу выходить из Эннед-Бейча. – И Рианон выразительно посмотрела на невозмутимого Мадока.
Синвелин махнул рукой.
– Ради вашей же безопасности, миледи. Я ведь обещал вашему заботливому отцу, что, пока вы на моем попечении, с вами ничего не случится. В лесах могут скрываться разбойники. – Он сочувственно улыбнулся ей и протянул руку. – В Каер-Коч все будет по-другому. Там прекрасные сады, но если вы пожелаете что-либо в них изменить, я препятствовать не буду. А теперь пойдемте в дом, пока не разразился дождь.
– Да, – согласилась она, хотя ей безумно хотелось убежать из Эннед-Бейча в любую погоду.
– Фрешет! – позвал Синвелин. Нормандец приблизился и вежливо поклонился. – Это Эрмин бежал на конюшню, словно на пожар?
– Да, милорд, – спокойно ответил Брайс. – Ему необходимо уехать домой – у него жена рожает.
– Тогда зачем он несся на конюшню?
– Я разрешил ему взять лошадь.
– Я что-то не припоминаю, чтобы вы меня об этом спрашивали.
– Прошу прощения, милорд. Я не предполагал, что для этого требуется ваше разрешение, поскольку гарнизоном командую я.
Рианон смотрела то на одного, то на другого. Она видела, что Брайс крайне недоволен, но сдерживается. А лорд Синвелин хотя и улыбается, но смотрит недобро. Брайс, несмотря на отсутствие титула, следовал правилу «положение обязывает», которое не мешало бы перенять и самому Синвелину.
Рианон теперь была совершенно уверена, что с Улой плохо обошелся кто угодно, только не Брайс Фрешет.
Новый раскат грома потряс воздух.
– Если позволите, я прикрою вас своим плащом, миледи. – С ласковой улыбкой Синвелин распахнул плащ, ожидая, что она юркнет ему под крылышко. Рианон эта мысль была настолько неприятна, что она приподняла юбки и кинулась через двор к башне.
– Что для валлийца дождь, милорд! – весело крикнула она.
С каменным лицом Синвелин посмотрел ей вслед, затем повернулся к Мадоку.
– Что ты видел?
Тот пожал массивными плечами.
– Они разговаривали, потом она смотрела на солдат, потом они опять разговаривали.
Вдруг Синвелин откинул Мадока к стене и прижал рукой его шею.
– Дурак! Как они разговаривали?
Покрасневший Мадок, брызгая слюной, прошипел:
– Говорили… и все. Я ничего… подозрительного не увидел, милорд!
– Клянешься жизнью?
– Клянусь! Если бы что не так, я бы сразу пришел к вам.
Синвелин успокоился и отпустил Мадока.
– Смотри, чтобы она больше не выходила за ворота. А если снова подойдет к Фрешету, скажешь мне.
– Неужели вы думаете?.. – Мадок с удивлением воззрился на своего хозяина.
– Нет, не она, а Фрешет может помешать.
– Так убейте его, – деловым тоном предложил Мадок.
– Ну и умник ты, Мадок. Ты что, забыл? Сестра Фрешета замужем за бароном Дегером. С таким наемником и такой женой я получу в союзники двух самых известных воинов Англии. Если же Фрешет проявит строптивость, то я найду возможность устранить его, и никто ничего не узнает – репутация сыграет против него.
Рианон вбежала в спальню и закрыла за собой дверь.
– Миледи?
Рианон обернулась – она не заметила Улу, которая, очевидно, прибирала в комнате, так как брошенные Рианон вещи были разложены, а постель застлана.
– Вы промокли, миледи, – сказала служанка.
– Я смотрела, как солдаты упражняются, и в это время начался дождь. – Рианон чихнула. – Надену-ка я голубое платье – оно потеплее.
Пока служанка развязывала шнуровку на платье Рианон, та решилась ее спросить:
– Скажи, что ты думаешь о лорде Синвелине?
Ула подошла к сундуку и вынула ярко-голубое шерстяное платье, теплое и уютное.
– Я о нем не думаю, – ответила она. – Не мое дело о нем думать.
Голос у нее дрогнул, и руки тоже. Рианон стала снимать влажное платье и продолжила свои расспросы:
– Его считают хорошим господином? Ула ничего не ответила, а молча взяла мокрую одежду и положила ее на стул.
Рианон, стоя в одной рубашке, рассматривала лицо Улы, на котором отразились гнев, ужас и презрение.
– Ты его боишься?
– Кого, миледи?
– Лорда Синвелина? Он тебя обижал?
– Нет, миледи, – поколебавшись, ответила Ула, но руки у нее дрожали.
Рианон поняла, что правдивого ответа ей не добиться, но ей и так уже все было ясно.
Служанка приподняла голубое платье, и Рианон продела руки в рукава.
– А Фрешет? – приглушенным голосом, поскольку просовывала голову в вырез, спросила она. – Он – хороший?
Ула молча натягивала на нее платье, но вдруг, не натянув донизу, отпустила.
– Ула! – Она удивленно посмотрела через плечо – на пороге спальни стоял улыбающийся Синвелин.
– Милорд! – выдохнула Рианон. Поняв, что они одни, Рианон отошла в глубь комнаты, натягивая на плечи незашнурованное платье. – Где Ула?
– Я ее отослал, – небрежно ответил он.
– Пожалуйста, уйдите! – потребовала девушка. – Я еще не оделась, как следует.
– Позвольте мне вам помочь. – Он медленно приблизился к ней.
– Вам, милорд? Нет, благодарю, я сама справлюсь.
– Позвольте же мне, миледи, – возбужденным шепотом произнес он, не сводя с нее глаз.
