Алисон с деланным безразличием пожала плечами.
– Хорошо, как скажешь. Но, надеюсь, нам позволено будет сесть рядом? Так сказать, погреться в лучах вашей славы?
– Боюсь, придется греться на расстоянии, – холодно оборвал ее Грег. – И запомни, – добавил он уже тише, для одной только Алисон, – кроме моей жены, для меня не существует других женщин!
Линда все же расслышала эти слова, и, хотя они согрели ей душу, легкое беспокойство по-прежнему не оставляло ее. Было ли это лишь плодом ее воображения или Грег изображал любящего мужа как-то слишком ревностно? А если так, то ради чего?
– Я не возражаю, чтобы мы сели все вместе, – сказала она.
Грег усадил ее за столик и сам сел рядом.
– Не стоит, – сказал он. – Я хочу, чтобы ты была рядом со мной, совсем близко.
Линда еще никогда не чувствовала себя такой защищенной, такой уверенной в том, что они с Грегом навсегда принадлежат друг другу. Если бы только они сделали так, как предлагал ей Грег, – уехали сразу после ужина, этот вечер мог бы закончиться совсем иначе. Но в жизни каждого человека столько этих «если», что под их тяжестью могла бы обрушиться Вселенная.
В перерыве между десертом и вручением наград Линда ушла в дамскую комнату, присела на стул у зеркала и достала из сумочки губную помаду. В этот момент дверь открылась и вошла Алисон. Их глаза встретились в зеркале, и, хотя вокруг было шумно и суетливо – кто-то все время входил и выходил, – Линду охватило необъяснимое чувство опасности.
– Я так и думала, что найду вас здесь, – сказала Алисой, усаживаясь на свободный стул рядом с ней. – Целый вечер мне хотелось вам сказать, как чудесно вы выглядите. Особенно меня восхищает ваш кулон. – И, словно бы они были старыми, очень близкими подругами, Алисой небрежно протянула руку, двумя пальцами взяла кулон и наклонилась поближе. – Работа Джио, разумеется. Качество работы и дизайн узнаются сразу. Это подарок Грега?
– Да, – ответила Линда, испытывая неприятное чувство от прикосновения прохладных пальцев Алисон.
– Вы счастливица! Мне он подарил только вот это. – Алисон указала на мочки ушей, куда были вдеты золотые серьги, украшенные топазами. – Нет, я не считаю это недостаточным, тем более что я сама подарила ему только ручку, которую он держит на своем рабочем столе. Хотя нет. Еще я как-то подарила ему настольные часы, которые он поставил рядом с кроватью. Но это не считается, поскольку те, что у него были раньше, сломались по моей вине.
Алисон замолчала, снова повернулась к зеркалу и принялась приводить в порядок прическу, словно забыв о своей собеседнице.
– Ив чем же состояла ваша вина? – с замиранием сердца спросила Линда, чувствуя себя неумелым пловцом, брошенным в бездонную пучину.
– Что? – Алисон поправила очередную прядь. – Ах, вы о часах? Я случайно сбросила их со столика однажды ночью. Сначала я хотела отнести их в мастерскую, но ремонт таких вещей обычно обходится дороже, чем покупка новых. Поэтому я просто купила Грегу другие часы взамен прежних.
– Не стоят того, чтобы их ремонтировать? К вашему сведению, у этих часов был уникальный хрустальный корпус, на котором стоял знак известного часового мастера!
– Да что вы! А я после того случая столько раз ходила по ковру босиком!..
Не предполагай самого худшего! – решительно сказала себе Линда. – То, что она была в спальне Грега, еще не значит, что она была в одной постели с ним! Она играет с тобой в какую-то скверную игру, и если ты хочешь выиграть, то тебе надо просто встать и уйти. Прямо сейчас! Самой большой глупостью с твоей стороны будет остаться и спросить, что она делала в спальне твоего мужа.
Разумеется, это было бы верное решение. Но иногда единственный способ положить конец подозрениям – прямо высказать их, а затем либо окончательно развеять, либо признать, что они оправдались, и найти в себе силы что-то с этим сделать.
Линда подкрасила губы, достала из сумочки пудреницу и слегка провела пуховкой по лицу. Затем повернулась к собеседнице и в упор спросила:
– А что вы делали в нашей спальне, Алисон?
Она была рада, что голос ее звучит абсолютно спокойно, хотя внутри у нее все сжималось от боли, страха и гнева.
На лице Алисой промелькнула усмешка.
– Ну, помимо прочих вещей, я там спала. Помимо прочих вещей? Вот сука!
– С разрешения Грега, я полагаю? Алисой чуть приподняла одну бровь.
– Вас это настолько шокирует, дорогая? Разумеется, с его разрешения. Вы думаете, я явилась туда непрошеной и расположилась, как у себя дома? – Она вздохнула и мечтательно закрыла глаза, словно предаваясь приятным воспоминаниям. – Матрас был мягким, как трава в райских кущах… Как и обещал Грег.
Возможно, если бы Линда не была настолько ослеплена гневом, она бы лучше справилась с ситуацией. В конце концов, она современная женщина. К тому же супружеские измены явление старое как мир. В конце концов, Линда могла признать, что в данной ситуации не было ничего необычного: она сама толкнула на это Грега, когда ушла от него и на полтора года предоставила его самому себе. Возможно, она даже смогла бы простить его, если бы только он не уверял ее в том, что полностью с ней откровенен.
Именно эта ложь возмутила ее сильнее всего. Линда захлопнула сумочку и вскочила с места. Ей было уже неважно, что другие женщины начинают оборачиваться на них. В упор, глядя на Алисон, она прошипела как кошка:
– Вы лжете! Вы никогда не были в моей спальне!
– Боюсь, что была, дорогая, – спокойно сказала Алисон, складывая косметику в сумочку. – И в вашей изумительной ванной! Из окна спальни открывается потрясающий вид. Можно любоваться им, даже не вставая с кровати. Так приятно нежиться в мягкой постели и смотреть, как луна всходит над океаном.
Линда потрясенно смотрела на нее, не в силах вымолвить ни слова.
– Придите в себя, дорогая, – промурлыкала Алисон. – Сейчас мы вернемся за столик, и вам совсем ни к чему, чтобы какой-нибудь папарацци заснял вас в таком виде и опубликовал снимок в завтрашней газете!
С этими словами она слегка дотронулась до руки Линды своей изящной маленькой ручкой.
Взглянув ей в глаза, Линда не заметила в них ни следа былой приветливости и дружелюбия. Глаза Алисон были пустыми и холодными. Этот контраст между показным радушием и внутренней холодной расчетливостью вызвал у Линды приступ отвращения, и она процедила сквозь зубы:
– Не прикасайтесь ко мне! Не смейте даже ко мне приближаться!
– Ну, если вы предпочтете все оставшееся время провести здесь, дуясь в углу, это ваше дело. И не беспокойтесь, я, конечно, не буду настаивать на близком общении с вами. Ничего удивительного, что бедный Грег устал от ваших истерик и нервных срывов. Теперь я понимаю, почему он почувствовал, что напрасно тратит время.
Алисой вышла, хлопнув дверью. Линда поудобнее уселась на стул и постаралась расслабиться. Что ж, все точки над «i» расставлены.
