ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Утром солнечный луч коснулся лица Джози, позолотил локоны "волос и заставил ее проснуться. Полусонная, она сладко зевнула и потянулась. Усталость во всем теле напомнила о прошедшей ночи. Губы тронула улыбка. Как это было замечательно! Кен был просто великолепен. Любопытно, что он скажет, если она попросит повторить? Вряд ли откажется. В кино мужчины никогда не отказывались.
Она пододвинулась к середине кровати, на сторону Кена, желая прикоснуться к нему. Ее нога шарила по пустому пространству. Решив, что, наверное, он спит на самом краю, она открыла глаза.
Кена не было.
Джози села на кровати и прислушалась. Улыбка сразу исчезла с ее лица. В доме стояла гробовая тишина, только за окном распевали рано проснувшиеся птички. Она потянула носом, желая уловить запах яичницы с беконом, которую Кен всегда готовил себе по утрам, но уловила только аромат диких цветов.
Джози осмотрелась. Одежда Кена тоже исчезла. Часы показывали шесть. Слишком рано для работ на ранчо. Слишком рано… Ее взгляд остановился на крючке, где обычно висело оружие Кена. Пистолета не было.
Встревоженная, она соскользнула с кровати, стряхнув остатки сна, и, одевшись, заглянула в соседнюю комнату. Но и там никого. Где же Кен?
С опаской и смутной надеждой заглянула на кухню. С вечера в ней ничего не изменилось. Только на столе лежала записка.
Интуиция подсказывала ей, что содержание ее вовсе не радостное. Как она и ожидала, записка была нацарапана наспех, и сообщала только, что Кен ушел по делам и не знает, когда вернется.
Джози упала в кресло. Вспомнила, как он появился в ее хижине – наполовину замерзший и истекающий кровью – и как он ворвался в ее комнату с ружьем, чтобы защитить ее. Представила себе, как он выслеживает преступников, готовых на все, и заволновалась.
Почему Кен все время попадает в какие-то передряги? Он говорил, что в его семье не живут до старости. И если он умрет при исполнении обязанностей, это будет в порядке вещей. Джози почувствовала, как по спине пробежал холодок. Почему Кен подчиняется судьбе? И почему он ушел теперь, когда они почти нашли путь друг к другу?
Не желая поддаваться панике, Джози вскочила.
– Ну, Кен Слейтер, если ты сделаешь меня вдовой раньше времени, я тебе этого не прощу. Ты еще ответишь за все, только приди домой!
Она направилась в ванную. Ох уж этот упрямец! Неблагодарный, толстокожий болван!
Джози услышала, как у дороги остановился пикап. Но она будет трижды дурой, если выглянет узнать, кто это приехал.
Она все глаза проглядела, всматриваясь вдаль, не едет ли ее пропавший муженек. Прошло уже пять дней с тех пор, как он уехал. Сколько раз она проклинала его!
Джози слышала, как хлопнула дверца пикапа. Прошло несколько минут, и скрипнула дверь сарая…
Отложив электропилу на скамейку, девушка оглянулась и встретилась взглядом с карими глазами Кена.
Она замерла, не зная, что сказать. Он подошел ближе, стройный и сильный, такой притягательный в своем мужском великолепии.
– Я так и знал, что найду тебя здесь.
Глубокий голос был спокойным и твердым. С первого взгляда было видно, какой бравый ковбой стоит перед вами. Все на нем было с иголочки: начиная со шляпы и кончая сапогами.
Она видела его впервые после той ночи. Ее сердце забилось в сладкой истоме. Джози откинула волосы со лба и воскликнула:
– Вы только поглядите: блудный сын вернулся.
Он остановился. Ее сердце тоже как будто остановилось.
– Что? Ты даже не ранен? Какая досада!
– Кажется, ты разочарована?
Она перевела взгляд на доски, валявшиеся кругом, явно не собираясь продолжать разговор. С какой стати? Она не обязана. В конце концов, это он уходит посреди ночи, не сказав ни «до свидания», ни «прости». – Ты на что-то сердишься?
Черт бы его побрал! Да, она сердилась на себя за то, что рада его видеть, и на него зато, что пришел.
– Сержусь? С чего ты взял?
Она бросила на него весьма красноречивый взгляд и снова взяла пилу.
Кен сложил руки на груди и спокойно оценил ситуацию. Пять дней его не было. У него было достаточно времени подумать, как будет реагировать Джози на его отсутствие и внезапное возвращение. Он не представлял ее себе плачущей и не удивлялся ее гневу. Он просунул палец за ремень и хотел было подойти поближе, но решил подождать, пока не выключит пилу, поэтому шагнул к полкам, где стояли скворечники. Их тут было не менее дюжины. Приглядевшись, он понял, что Джози смастерила целый город. Черт возьми, откуда она берет свои идеи? Откуда у нее такой талант?
Когда она выключила пилу, он сказал:
– Да, а ты, оказывается, умеешь не только языком болтать. Никогда еще не видел птичьего городка.
Джози забила гвоздь и холодно бросила:
– Ты меня еще очень плохо знаешь, но насчет скворечников ты прав. Не думаю, что где-нибудь еще есть птичьи города.
– Как ты, Джози?
– В Теннесси, – сказала она, словно не расслышав, – я больше болтала, чем занималась делом. Монтана – страна малонаселенная, и мне не с кем тут разговаривать.
Кен подошел ближе, сбитый с толку ее равнодушным тоном.
– Не пойми меня неправильно, – сказала она, взяв другой гвоздь. – Гвен мне очень помогла. У нее хотя бы есть эти двое, о которых она заботится, книги для чтения, дом, где можно убираться. И я решила: займусь-ка и я чем-нибудь. Стала узнавать, где находится ближайший склад ненужных стройматериалов. Спенс указал на сарай и сказал, что я могу пользоваться всем, что там лежит для начала я решила починить сарай, который, казалось, вот-вот развалится. И так увлеклась, что почти забыла, как сердита на тебя.
Кен остановился по другую сторону лавки. Смущенно взъерошив волосы, он сказал:
– У меня были особые причины. Я должен был уйти. Но вовсе не для того, чтобы тебя разозлить.
– Трейс решил мне помочь. Он помог мне укрепить одну стену, перед тем как уехал.
– Трейс снова слинял?
– Так же как и ты: безо всяких предупреждений. Хоть бы «пока» сказал.
– Да, Джози. Именно так я и делаю всегда.
Приблизившись, он разглядел пылинки древесины в ее волосах. Ее губы были плотно сжаты, а в глазах стояла обида, готовая излиться слезами. Черт, он не любил женских слез. Вот почему он жил один. Вот почему он заехал к своему адвокату по дороге в Бат. Он сделал ошибку, когда лег в постель с Джози. Совсем не в его духе было так увлекаться. Он столько уже думал об этом, пытаясь понять себя. И единственное объяснение, которое пришло ему в голову, было то, что на него сильно повлияла эта проклятая рана. Конечно, из-за нее он стал совсем другим. Стоять лицом к лицу со смертью – это хоть кого изменит до неузнаваемости. "Но он уже почти здоров. Как только прибудут документы о разводе, жизнь снова войдет в привычную колею.
