Надо отдать ему должное, Ник просиживал на работе до полуночи. И очень часто, когда Джинджер уже уходила, он оставался в офисе. Время подписания контракта приближалось неумолимо. Все документы были почти готовы. И он очень надеялся, что сделка не сорвется, так как продумал все до мелочей.
Между ним и секретаршей установились сугубо деловые отношения. Единственное, что его раздражало, это кофе, который она подавала ему. Он просто удивлялся, как можно испортить этот напиток, приготовленный в специальном аппарате. Он же не знал, что Джинджер зачастую просто засыпала в аппарат кофейного порошка гораздо меньше, чем следовало. И каждый раз с удовольствием наблюдала, как он, морщась, отпивает из чашечки горячее бледное пойло. Это была ее маленькая месть за его равнодушие. На большее у нее просто не оставалось времени и сил.
Два дня Кирстен пропадала в больнице. Одно дежурство сменялось другим, и она приходила домой выжатая как лимон.
Один раз ее встретил Кевин. И оказавшись внутри его машины, она опять заснула. Разбудив ее спустя пару часов, молодой человек предложил сходить в кафе, но девушка чувствовала себя настолько уставшей, что отказалась, искренне об этом сожалея.
— Тебе нельзя так надрываться на работе, Кирстен! — покачал головой Кевин, с опаской глядя на ее изможденное лицо и синяки под глазами.
— Но только так я могу помочь другим, — мягко возразила она.
На это он ничего не мог возразить ей. Она была права.
— Знаешь, до тебя я очень плохо поступил с одним человеком, — неожиданно признался он. — И теперь очень жалею об этом. Она того не заслуживала.
— Зачем ты мне это говоришь? — удивилась Кирстен.
— Просто хочу, чтобы ты была в курсе, — пояснил он. — Я совсем не идеальный, как, возможно, тебе могло показаться…
— На моем коротком веку мне не попадались идеальные люди, — усмехнулась девушка. — Хотя ты чуть не стал исключением.
— Вот видишь, — улыбнулся он. — Значит, хорошо, что я сказал тебе об этом. Теперь ты не примешь меня за кого-то другого.
— Я никогда не принимала тебя за кого-то другого, Кевин. — Кирстен пристально посмотрела ему в глаза.
Он медленно наклонился к ней, и их губы слились в нежном поцелуе. Кирстен ощутила, как жар охватывает все ее тело, будто внутри нее разгорается пламя.
— Мне так хорошо с тобой! И я уже скучаю, когда тебя нет рядом… — прошептал он, с трудом отрываясь от ее мягких податливых губ.
— И мне очень хорошо с тобой, Кевин, — счастливо улыбнулась она. — И я скучаю по тебе…
— Но я ни в чем не хочу торопить тебя…
— Ты и не торопишь, — тихо сказала она вдруг осипшим голосом. — Но я, похоже, уже готова к большему, чем…
— К тебе или ко мне? — тут же спросил он.
— Лучше к тебе, — прошептала Кирстен, вспомнив, что живет не одна.
Это было чудесно!.. Как будто сладкий сон, в который они оба погрузились и боялись проснуться. А потом усталые, но счастливые, они лежали, тесно прижавшись, друг к другу и шепча слона любви.
Когда Кирстен заснула, Кевин нежно поцеловал ее в обнаженное плечо и осторожно поднялся с постели. Пройдя на кухню, он налил себе сока. Еще несколько часов назад он даже предположить не мог, что в его постели окажется эта удивительная девушка. Кирстен… Она вдруг оказалась воплощением всего, к чему он стремился в жизни. Той, которую он ждал… Все остальное было не в счет…
Внезапно его охватило чувство вины. Кевин поднял телефонную трубку и набрал нужный ему номер. Трубку опять никто не взял. Он уже не в первый раз набирал этот номер. И все бесполезно. Ну и что теперь делать? Именно теперь, когда он хотел извиниться за свое неподобающее поведение перед той, которую так сильно обидел, он не может это сделать…
Джинджер поставила заключительную точку в набранном тексте и запустила принтер. Отодвинувшись от стола, блаженно потянулась.
— Ну вот и все, — улыбнулась она, радуясь, что наконец, тот огромный объем работ, который был запланирован на день, подошел концу.
Собрав выезжающие из принтера листки и скрепив их в нужном порядке, она сложила документы в папку и подошла к двери в кабинет. Постучав, приоткрыла ее:
— Можно?
— Да, входи. — Ник оторвал взгляд от компьютера и рассеянно посмотрел на нее.
— Вот, — Джинджер положила перед ним папку с документами, — здесь все.
— Хорошо, сейчас я просмотрю.
— Я буду в приемной, если что. — Девушка тихо удалилась, осторожно прикрыв за собой дверь.
В приемную заглянула Ребекка.
— Опять собираешься сидеть допоздна? — упрекнула она коллегу.
— Нет, сегодня вроде пораньше освобожусь, — улыбнулась ей Джи-Джи. — Жду, когда шеф просмотрит документы, и если все в порядке, то я свободна.
— Ну, я тебя уже не дождусь. Ладно, до понедельника, — попрощалась Ребекка.
— Счастливо! — Джинджер помахала ей рукой.
Наведя порядок на рабочем столе, она решила полить цветы, в изобилии украшающие помещение. За этим занятием ее и застал Ник, выйдя из кабинета.
— Ты хорошо поработала, — похвалил он. — Спасибо.
— Значит, я свободна?
— Конечно, если не захочешь со мной поужинать, конечно.
— Нет уж, увольте, — фыркнула девушка, — я не собираюсь мешать работу и удовольствия.
— Быстро же ты научилась бить меня моим же оружием, — хмыкнул он, но глаза его сузились, недобро уставившись на нее.
— С таким учителем это было нетрудно, — язвительно заметила Джинджер.
— Да что ты себе позволяешь?!
Ник приблизился к ней стремительными шагами и схватил за локоть.
— Отпустите меня, мистер Картер! — Девушка попыталась освободить руку, но безрезультатно. — Вы делаете мне больно!
— Ты что, не понимаешь, что сводишь меня с ума? — пробормотал он, притягивая ее к себе.
— Это все ваши домыслы! — Джинджер вырывалась, как могла, пытаясь не допустить тот момент, к которому все шло.
Но он неумолимо приближался…
И вот уже его губы впились в ее в страстном поцелуе, и она ощутила, как каждая ее клеточка затрепетала от этого прикосновения. Она так долго держалась, что теперь никак не могла заставить свое тело подчиниться разуму. И все-таки Джинджер нашла в себе силы оттолкнуть его от себя.
— Я не собираюсь иметь с вами ничего общего, Ник Картер! — произнесла Джи-Джи, чеканя каждое слово. — Потому что мне не нравится, как вы ведете себя с женщинами. Вот!
Она демонстративно взяла сумочку, лежавшую на краю стола, и вышла, гордо подняв голову. Ему ничего не оставалось, как ошарашено, смотреть ей вслед.
