Но теперь она отдохнула, и перспектива навестить Алекси в этой здоровенной ванне была весьма привлекательна. Джессике еще не случалось давать волю своей чувственности. Теперь она проснулась, и вместе с ней проснулся инстинкт охотницы. Такого интересного мужчину непременно надо соблазнять. Она поглядела в висевшее на стене зеркало и нахмурилась. Тугие косички оставили в ее волосах мелкие волны. Она попробовала пальцами расчесать их. Но это ее нового вида — вида женщины, которую по-настоящему полюбили, — уже не изменит. Ее поразила собственная только что народившаяся мягкость, женственность. В зеркало смотрелась женщина, действительно выяснившая, что ей нужно.
Осторожно приоткрыв дверь, она обнаружила Алекси в ванне: голова лежит на бортике, глаза прикрыты, длинные ноги высовывались из воды. Прикрыв дверь, Джессика залюбовалась им: весь в тугих канатах мускулов, красивый неистовой красотой дикаря.
— Хорошо тебе? — негромко спросил он.
— Да. Очень. А тебе?
Одним движением он ухватился за края ванны и поднялся. Рослый, загорелый, со стекающей вниз мыльной водой, стоял, пригвоздив Джессику взглядом.
— Ты хорошо придумала. — Алекси вышел из ванны и, быстро вытершись досуха, обернул полотенце вокруг талии и обжег Джессику недобрым взглядом. — Купишь, значит, мне в подарок игрушку и я буду занят и счастлив?
И вышел, оставив Джессику потрясенной.
Отшвырнув полотенце, Алекси взял из корзины с бельем сложенные джинсы, натянул их. Очертания женского тела, округлости бедер и груди, длинные ноги успели разжечь в нем желание. Он возбудился так резко, что скрыть свое состояние даже и не пытался.
А ее взгляд ласкал его, разжигал. Он едва удержался, чтобы не притянуть ее к себе, не взять на месте — как она хотела.
А было бы так легко. Но как же гордость?
Хлопнула дверь ванной. Джессика шла к нему; шерстяная рубашка, которую он оставил в ванной, доставала ей до середины бедра.
Скрестив руки на груди, она потребовала:
— Давай рассказывай, в чем дело.
— Как, миссис Стерлинг? Вместо секса будем обсуждать, почему вы не купите для меня «Приют»?
— Я как раз хотела объяснить…
Но Алекси уже был так зол, что не мог остановиться.
— Интересные заметки вы оставили на столе. Так эта таверна должна была послужить небольшим знаком признательности? Или вы хотели откупиться от меня? Так как? Я звонил Барни, пока вы спали. Он сказал мне, что вы подумываете о покупке и в таком случае он хотел бы, чтобы я занялся таверной как управляющий. Чтобы я вошел в курс дела заранее и мог собрать деньги на покупку. Ему хочется, чтобы заведение перешло к человеку, который о нем хорошо позаботится. Лучше всего ко мне.
Джессика заметно сжалась, и Алекси почти пожалел о своей резкости. Но гордость не позволяла смягчиться. Он взял ее заметки: декларации прибылей и убытков «Приюта чайки», запрошенную цену — и припечатал ими стол рядом с ее портативным компьютером.
— Давай решим это сейчас раз и навсегда. Можешь покупать подарки другим мужчинам, но мне ты ничего не купишь.
Поблескивая зелеными глазами, она подошла ближе и постучала по его груди пальцем.
— Откуда тебе известно, что я покупаю для тебя? А, Степанов?
Злость не помешала Алекси восхититься ее изворотливостью.
— Мы любовники. Можно звать меня Алекси. И потому-то, что мы любовники, таверну ты не купишь. Думаешь, я собираюсь на тебя работать? А как это будет выглядеть, ты не сообразила?
Это последнее обвинение слегка смутило ее.
— Ни о чем таком я не думала. Я уже рассказывала, что день мне выпал тяжелый. Сначала я обнаружила, что лучшая подруга управляет за меня моей жизнью. Она отлично знала, что в случае чего я прибегу ее защищать. Я и кинулась обеспечивать ей лучшую из возможных защиту — то есть твою. Знала она меня хорошо, ничего не скажешь.
— Потом ты развозила престарелых, гоняла козу и успела начать переговоры о покупке для меня таверны. Но я всегда плачу за себя сам, Джессика.
— Ты слишком торопишься обижаться, Степанов. Ничего плохого я не хотела. Можно подумать, я совершила страшное преступление.
— Люди будут думать…
— Ты можешь быть выше этого, — мрачно сказала Джессика.
— Это значит, что у тебя обо мне слишком высокое мнение. Тогда ты должна знать, что мужчинам не нравится, когда женщина покупает им дорогие подарки.
Джессика вскинула голову.
— Перестань мне выговаривать. Да, мы любовники, но я принадлежу сама себе. А моя лучшая подруга взялась устраивать за меня мою жизнь, а ведь ты это понял, не так ли?
— Слезы от лука, угрожающие записки, напечатанные ею самой, книжки про преследователей и уголовные расследования — да, я сильно подозревал, что она валяет дурака.
Женщина покупает ему подарок… его женщина. Да, он так думает о Джессике — и о себе как о ее мужчине. Алекси забрал ее мягкие волосы в кулак и сказал:
— Ты сложный человек.
— Не сложнее тебя.
Он невольно пожал плечами, улыбаясь.
— Заметь, что я — мужчина. С мужской гордостью.
Свободной рукой он прижал ее к себе.
— И с мужской страстью.
Джессика напряглась и подняла к нему лицо.
— Тебе это нравится? Воевать со мной? Мериться силами?
— Да, потому что тогда я вижу то, что у тебя внутри. То, что ты прячешь от посторонних. — Он постучал ее по лбу. — Я уже знаю, что у тебя с Робертом, секса, по-видимому, не было, что ваш брак был деловым. Любить вы друг друга любили, и он нуждался в тебе, потому что не хотел доверить любимое предприятие своему сыну. Разница в возрасте у вас такая, что Роберт мог бы быть твоим отцом. Это значит, что настоящего отца у тебя не было или ты его не любила. И что-то еще тебя беспокоит.
— Хорошо, признаюсь кое в чем. Я люблю делать подарки. Когда-то я не могла этого делать, но теперь могу. Я знала, что ты можешь обидеться, но я же только расспрашивала. Я знаю, что ты… возбудимый… очень гордый и эта твоя гордость ранена. Хотела выяснить, что ты об этом думаешь, а выплачивать можно бы…
— Но теперь-то ты знаешь?
— Ты не можешь не давить? Я пробыла здесь всего одни сутки и уже поняла, что такого настырного типа еще не встречала. Ведь это только деньги, Алекси, не кровь и не жизнь.
Когда еще Алекси так нуждался в том, чтобы знать правду и одну только правду? А она не желает раскрываться. Что делать? Вчера он беспокоился весь день, теперь же этого беспокойства уже не выдержит.
— Так ты хотела оформить наши отношения как сделку? Ты всегда так делаешь? А как протекал твой первый брак?
— Сделки заключаются все время. Хорошие сделки выгодны обеим сторонам. Но вижу, ты не из тех, кто избирает кратчайший путь.
