Они были так счастливы, так поглощены друг другом, что даже не замечали, как пожилые завсегдатаи казино начали улыбаться, воскрешая в памяти приятные воспоминания.
Когда танец закончился, Барбара, прильнув к груди Алекса, вздохнула.
— Устала? — спросил он.
— Нет. Просто слишком много впечатлений. Я уже давно так не танцевала.
Горечь в ее голосе не укрылась от Алекса.
— Так почему бы нам не компенсировать это упущение? Мы можем танцевать с тобой хоть каждый день? Как это звучит?
— Как обязательство, — с грустью ответила она.
— А ты считаешь, что их быть не должно?
Барбара утвердительно кивнула.
— К сожалению, у нас есть дела, о которых мы не в состоянии забыть и от которых не можем отказаться.
— Да, все это так, — согласился Алекс, прижимаясь щекой к ее волосам. — Но ведь мы можем жить и одним днем, планировать его и, возможно, наш план осуществится так, как мы этого хотели. Согласна?
— Да.
— Ну вот и славно.
Алекс почувствовал, как по телу Барбары пробежала легкая дрожь. Желая успокоить, он снова поцеловал ее волосы.
Они танцевали до тех пор, пока казино почти совсем не опустело, а предрассветные сумерки сменили за окнами ночную тьму. Когда наконец музыка смолкла, Алекс неохотно отпустил Барбару.
— Идем? — прошептал он хрипло.
Барбара молча кивнула. Ей хотелось, чтобы эти сильные руки никогда не отпускали ее.
Алекс помогал Барбаре одеться, когда к ним подошел Лео. Глаза его слегка припухли и покраснели. Алекс, заметив это, покачал головой.
— Тебе нужно немного поспать, дружище. Поручи кому-нибудь подсчитать выручку, а сам пойти и отдохни.
Лео пожал плечами.
— Может быть, я так и сделаю. Но, помнишь, Генри всегда говорил, что мужчина должен сам справляться со своим делом, а не перекладывать его на других.
Алекс кивнул.
Барбара заметила задумчивое выражение на лицах обоих мужчин, словно они пытались с помощью своей памяти воскресить ушедшего Генри. Она сжала руку Алекса.
— Ты очень скучаешь по нему, верно?
— Да. — Алекс снова попытался отогнать воспоминания и улыбнулся ей. — Но в том и состоит одна из радостей казино Лео: мы часто вспоминаем Генри, что он говорил, что делал.
— И с Билли и Гордоном мы часто его вспоминаем, — добавил Лео. — Они тоже любили его.
Алекс кивнул.
— Да. Они, так же, как и мы, хотят, чтобы убийца Генри был найден.
— Это и есть твоя тайна? — медленно проговорила Барбара.
— Да. — Он взглянул в ее встревоженные глаза. — Но это не месть, дорогая, это правосудие.
И тогда Барбара подумала о своих собственных поисках.
— А что, если эти поиски становятся разрушительными, а не созидательными? — сказала она печально.
— Я зашел уже слишком далеко, чтобы отступать, — твердо ответил Алекс.
— Мне знакомо это чувство.
— Барбара…
Она приложила палец к его губам, не дав договорить.
— Я правда понимаю. — Барбара перевела взгляд на Лео. — Простите, я не хотела осквернить память о вашем брате.
— Я знаю, — улыбнулся Лео.
— По всей видимости, он был прекрасным человеком.
— Генри понравился бы тебе, дорогая. Он постоянно смеялся или пел, либо то и другое вместе. — Алекс внимательно смотрел на нее, догадываясь по выражению лица, что она все еще размышляет над своей предыдущей мыслью.
— И всегда коверкал мелодию, — улыбнулся Лео.
Алекс тоже заулыбался.
— А ты всегда делал ему замечания!
Барбара наблюдала за ними, пытаясь скрыть замешательство. Она была поражена: ведь по сути они с Алексом ведут одинаковые поиски. Так как же она может подвергать сомнению целесообразность его действий, если ее собственные исходят из тех же побуждений? Стремление Алекса покарать убийцу Генри — это отражение ее собственного желания отомстить убийце Кристиана. Смотреться в такое зеркало было довольно мучительно.
Но можно ли забывать обо всем на свете ради преследования, ради мести? И не становятся ли, в конце концов, такие действия разрушительными для самого преследователя?
Барбара посмотрела сначала на Алекса, потом на Лео. Оба они, без сомнения, глубоко убеждены, что обязаны отомстить за Генри, которого так любили. Но не становятся ли в конечном счете поиски важнее самого человека, за смерть которого хотят отомстить?
Противоречивые чувства переполняли Барбару, и она тряхнула головой, чтобы отогнать непрошеные мысли.
— Ты готова? — спросил ее Алекс.
— Да. Доброй ночи, Лео, и спасибо за выигрыш.
— Не думаю, что пара сотен может считаться крупным выигрышем, дорогая, — улыбнулся Алекс.
— Для тебя, может, и нет, но это доказывает, что я начинаю делать успехи. Во всех казино, где я… — Она замолчала на полуслове.
Заметив, как Барбара смутилась, Алекс пожал на прощание руку Лео и вывел ее на улицу. Они снова подошли к клубу «Черный жемчуг» и стали ждать, пока служитель доставит со стоянки их автомобиль. Алекс обнял Барбару за талию.
— Почему ты все время боишься сказать мне что-нибудь лишнее, дорогая?
Она взглянула на него с печальной улыбкой.
— Наверное, это привычка. Я уже так давно скрываю свои мысли, чувства и желания, что мне кажется: если я откроюсь кому-нибудь, то стану уязвимее.
Но теперь в ней все больше росло чувство неудовлетворенности своей жизнью. Нет, она все еще хочет, чтобы Кристиан был отомщен. Но, живя с Алексом, Барбара убеждалась, что жизнь так быстротечна и надо научиться ценить то, что имеешь. Здоровье, красоту, счастье легко потерять, но вернуть уже невозможно, и поэтому нужно избавиться от всего несущественного, а оставить лишь действительно ценное, как избавляются от ненужной руды и шлаков при добыче золота. Мщение — это шлак, Алекс и их любовь — золото.
Когда доставили машину, Алекс открыл Барбаре дверцу, обошел вокруг и сел на водительское место. Взяв руку Барбары, он поцеловал ее.
— У нас обоих слишком много в жизни темных пятен, но это не должно помешать нам быть счастливыми. Я этого не допущу.
— Слишком много такого, что мы не можем сбросить со счетов, Алекс.
— Нет! Не зацикливайся на этом, Барбара. В моей жизни ты главное. И я уверен, что и в твоей жизни найдется для меня место. — Он так резко сорвался с места, что взвизгнули покрышки, заставив редких ночных прохожих испуганно оглянуться.
— Собираешься разбить машину? — спросила Барбара, накрывая его руку, сжимающую баранку, своей.
