– Прости меня, Дайана, – глухо сказал Крис. – Я не имел права осуждать тебя, не зная всей правды.
Она нежно провела рукой по его щеке, мокрой от слез. Сердце ее сжалось.
– У тебя действительно не было причин доверять мне, – честно призналась она.
– Ты слишком добра.
– Нет. Я понимаю, почему ты так думал. По правде говоря, я заслужила это наказание.
Голос Криса окреп.
– Если кто и заслуживает проклятия, так это твой отец.
– Нет, – беззвучно вздохнула Дайана. – Вначале я тоже так думала, поэтому и ушла из дому. Но когда он заболел, мне пришлось вернуться и мы долго говорили о случившемся. В конце концов я поняла, что он искренне желал мне добра. Он хотел, чтобы я удачно вышла замуж, а ребенок помешал бы этому. Отец любил меня…
– Он выбрал странный способ доказать свою любовь.
– Может быть. Отец никогда не умел тонко и деликатно выражать свои чувства, но был убежден, что все делает для моего блага. – Дайана снова вздохнула, вспомнив о тяжелом властном человеке, который был ее отцом. Керк проявлял любовь, давая ей деньги и пытаясь управлять ее жизнью. – Как бы то ни было, теперь все в прошлом, – твердо закончила она.
Теперь ее заботило лишь будущее. Ей хотелось спросить, не надумал ли Крис разрешить ей хоть изредка встречаться с Эндрю. Но возникшее между ними взаимопонимание было еще слишком хрупким, и Дайана испугалась, что любой неосторожный вопрос может нарушить его. Вместо этого она провела ладонью по его щеке и удовлетворенно вздохнула, ощутив теплые, надежные объятия. Сердце его билось сильно и уверенно, и она испытывала давно забытое чувство защищенности. Чего еще желать?
– Как ты сумела найти нас? – спросил Крис после долгого молчания.
– Что? – очнулась Дайана.
– Что привело тебя в Бат? Отец ведь не сказал тебе, что Эндрю у меня. Почему ты приехала именно сюда?
– Когда отец умер, я обнаружила несколько коробок с его личными бумагами. Много раз я собиралась выкинуть этот хлам, но потом решила заглянуть в него и нашла конверт, в котором лежала фотография маленького мальчика. Надписи на ней не было, но я догадалась, что это Эндрю. – На губах Дайаны расцвела нежная улыбка. – Он был очень похож на тебя.
– Да. Твоего в нем немного. Разве что волосы.
Неужели это радует Криса? Дайана насторожилась. Но нет, он говорил совершенно спокойно.
– А как выяснилось, что фотография сделана в Бате? – последовал еще один пытливый вопрос.
– Его сфотографировали в парке. На заднем плане были здания Ройял-кресент. Я опросила всех знакомых, и нашелся человек, который бывал в Бате и узнал это место.
– Понял. Проще некуда, – сухо сказал Крис.
Дайана открыла рот, собираясь ответить, но ее прервал стук входной двери и звук приближающихся голосов.
– Это Люси с Эндрю…
– Да. – Дайана выскользнула из объятий Криса, одернула платье и торопливо стерла со щек следы слез. – Наверное, мне лучше уйти…
– Я отвезу тебя в гостиницу.
– Спасибо.
Внезапно она поняла: на сегодня достаточно. Надо остаться одной и попытаться прийти в себя. Слава богу, Люси сразу пошла укладывать Эндрю, успев лишь заговорщически улыбнуться. Дайана была благодарна Крису за то, что он подвез ее к гостинице, не вымолвив по дороге ни слова.
– Я позвоню тебе, – бросил он на прощание. Ничего другого ей и не требовалось…
Уверенная, что Крис выполнит обещание, весь следующий день Дайана не отходила далеко от гостиницы. Но никто не позвонил. Ни в этот день, ни на следующий. Пару раз она попробовала позвонить сама, но на том конце провода откликался знакомый голос автоответчика. Либо Крис снова уехал, либо не хотел брать трубку.
На третье утро Дайана взбунтовалась. Она больше не собиралась ждать звонка, как влюбленная дурочка. Надо уехать на целый день и немного развеяться. Если Крис все же надумает связаться с ней, пусть подождет: теперь его очередь.
Не желая оставаться в Бате, Дайана взяла напрокат малолитражку и поехала знакомиться с окрестностями. Решение оказалось правильным. Она поняла это, когда ощутила душевный подъем при виде сельских красот. Стекло было опущено, и в салон врывался свежий, прохладный ветерок, особенно приятный после уличной жары и духоты.
Дайана пробыла за городом весь день. После ланча она оставила машину на стоянке и прошла несколько миль по холмистой равнине. Компанию ей составляли только жаворонки и бабочки. Она вернулась в гостиницу поздно вечером, усталая, но довольная, впервые за все время пребывания в Бате почувствовав в душе мир и покой. В гостинице ее обрадовали сообщением, что несколько раз звонил мистер Феннет. И через несколько минут после ее прихода в номере раздался звонок.
– Дайана?
– Хэлло, Крис.
– Где тебя носит? Я звоню целый день!
Его раздраженный тон заставил Дайану поднять брови, но ответила она умышленно прохладно:
– Я ездила за город. У меня же все-таки отпуск. Что тебе нужно?
– Поговорить. Сможешь прийти завтра днем?
– Завтра? Конечно.
– Тогда в два часа.
Дайана тщетно пыталась отыскать в его голосе следы нежности или хотя бы намек на то, что он действительно хочет ее видеть. Очевидно, ее ждет чисто деловая встреча.
– Хорошо, в два, – согласилась она.
На следующий день точно в назначенное время она прибыла на Ройял-кресент. Видно, разговор предстоял не из приятных, и она вновь решила, что не даст Крису повода для ссоры.
Крис был в квартире один; он объяснил, что Люси с Эндрю ушли на ланч к его друзьям, так что никто не помешает их беседе.
– О чем ты хочешь поговорить? – устало спросила Дайана. Как это надоело… В каждом его слове, каждом жесте снова сквозит неприязнь.
Однако этот невинный вопрос пробил броню его отчужденности. Он явно заколебался, а затем предложил выпить кофе.
– Нет, спасибо. – Не он один умеет при случае быть равнодушным и деловитым. – Ты ведь пригласил меня не просто так? Объясни, зачем я тебе понадобилась.
– Хорошо. – Он сунул руки в карманы брюк, принялся мерить шагами комнату, а затем резко повернулся к ней лицом. – Думаю, нам следует пожениться.
8
– Пожениться?! – Этого она никак не ожидала. – Зачем?
– Зачем? – повторил он, сбитый с толку ее равнодушием второй раз подряд. – Как зачем?!
– Вопрос совершенно естественный, – нетерпеливо пояснила Дайана. – Надеюсь, ты не собираешься уверять, что страстно влюблен в меня?
Крис ответил ей в тон.
– Было бы глупо рассчитывать, что давно умершие чувства могут воскреснуть.
