– Я не понимаю, что вокруг происходит. То есть происходит… какая-то фигня.
– У нас в доме не ругаются.
– Идиотизм какой-то!
– Что случилось?
– Да черт-те что… не понятно. Полная ерунда происходит вокруг. Ты ничего не замечаешь?
– Нет.
Антон встал с расшатанного стула и прошелся по комнате. Остановился.
– Ничего странного? Все как всегда?
– Да…
– Телефон не работает, хотя работает… По одному каналу – «Лебединое озеро», по другому – казачий ансамбль танцует с саблями. Что за бред? Они там, на телевидении, свихнулись? Про рейтинги забыли?
Антон подошел к Наташе и взял ее за плечи. Посмотрел в глаза:
– …В стране сегодня траур? Что я пропустил? Теракт? Кто-то помер.
– Нет. Сегодня обычный день.
Антон опустил руки и нервно прошелся по комнате, разговаривая сам с собой и качая головой:
– Ни песен, ни рекламы, ни компьютерных заставок… Куда все подевалось? Ничего не понимаю…
– Никуда ничего не подевалось, – тихо сказала Наташа.
Антон обернулся и посмотрел на Наташу:
– Все как всегда?
– Да.
– А ваш продуктовый магазин, он что – обанкротился?
– Не знаю.
– Его собираются закрыть?
– Нет, что ты! Это образцовый магазин.
– Какой?
– Образцовый!
– Он же пустой! Там даже дирола нет!
– Какого дирола?
– Того… что без сахара! Видела рекламу?
– Нет.
– Не может быть! Ее все видели!
Наташа молчала и не знала, что ответить.
– А пепси? Сникерсы? Чупа-чупс? Куда это все подевалось?
– Зато в нашем магазине есть много того, чего нет в других магазинах, – обиженно заметила девушка.
– Например?
– Вчера давали сервелат. Мне повезло – досталось немного.
– Сервелат – дефицит?
– Конечно?
– В вашем районе голод?
– Нет.
– Геноцид?
– Геноцид в Камбодже, – сказала Наташа. – А мы хорошо живем!
Антон прошелся по комнате, подошел к окну и отодвинул занавеску. Ничего нового. Тот же пустырь, собаки и сохнущее белье. Нет. Еще какой-то ребенок катался на карусели и сосал малиновый леденец на длинной деревянной палочке. Вот и все! Антон готов был взвыть. И тут ему в голову пришла новая мысль. Он обернулся:
– У тебя есть свежая газета?
– Нет. Но я могу сходить купить. Это недалеко.
– Купи, пожалуйста.
Наташа отложила кухонную тряпку, прошла в прихожую и надела туфли.
– А какую газету купить? – крикнула она громко.
– Мне все равно. Главное – чтобы была свежая.
– Хорошо.
Хлопнула дверь. Антон сел в кресло-качалку и взял книгу с полки. Это была «Как закалялась сталь». Он полистал ее немного и положил обратно, не прочитав ни слова. Затем он встал и вышел на крыльцо.
Ветер лохматил шерсть собакам. Они дремали на солнышке. Ребенок качался на карусели. Несмазанная карусель скрипела на весь двор. Появилась женщина в цветной юбке и майке с длинным рукавом, похожая на цыганку. Она стала снимать белье с веревок и складывать в таз. Женщина улыбнулась Антону, и он машинально улыбнулся в ответ.
На душе у него продолжали скрести кошки.
В этот момент на другом конце двора наконец появилась Наташа с газетой в руке. Антон побежал навстречу и выхватил ее из рук. Девушка ничего не успела сказать. Антон стал читать вслух заголовки с первой страницы:
– Отчеты с партийной конференции… Советские трудящиеся… Дружбе крепнуть… Есть новый миллион тонн чугуна!
Он поднял голову и посмотрел на девушку:
– Что ты мне дала?
– Газету.
– Я вижу, что газету. Где ты ее взяла?
– Купила в киоске.
Антон посмотрел на дату и не поверил своим глазам: 30 апреля 1975 года.
– Это же старая газета, – сказал он тихо.
– Нет. Свежая, – ответила Наташа. – Я ее только что купила в газетном ларьке.
– Посмотри на дату! – Антон показал ей газету. – Видишь, что тут написано – 30 апреля 1975 года! Видишь?!
– Все правильно. – Наташа подняла на Антона удивленные глаза. – 30 апреля.
– Правильно? – закричал Антон и стал рвать газету на куски и бросать себе под ноги. – Издеваешься надо мной? Это такой розыгрыш, что ли? Ты заодно с этим Сталкером? Да? Кто-то меня решил разыграть? Кто?
Наташа отступила на шаг назад:
– Я не понимаю тебя, – прошептала она.
– А Сталкер? – кричал Антон. – Где эта сволочь сейчас?!
– Я не знаю никакого Сталкера…
И тут Антон заметил, как из зеленых глаз Наташи потекли крупные, с горошину, слезы.
Он ее здорово напугал.
Тогда Антон перестал кричать и взял себя в руки. Сказал уже негромким и спокойным голосом:
– Ладно… Этот газетный киоск далеко? – спросил он.
– На соседней улице.
Антон кивнул головой, соображая. Потом он сжал Наташины руки в своих руках. Ее ладони были мягкими и теплыми. Ему не хотелось их отпускать.
– Мне больно.
– Извини, – ответил он. Но ее руки не выпустил. – Можешь ответить мне на один вопрос? Всего на один?
– Конечно.
– Хорошо. Только подумай прежде, чем ответишь. Ладно?
– Да.
– И вытри слезы.
Он отпустил ее руки, и она вытерла слезы.
– Все нормально? – Он посмотрел ей в глаза.
– Да.
– А теперь скажи мне – какое сегодня число?
– …Но ты же знаешь…
– Нет, не знаю. Скажи мне – какое сегодня число?
Наташа посмотрела на клочки газеты, валяющиеся под ногами, подняла глаза на Антона и произнесла:
– 30 апреля 1975 года.
Они помолчали.
– Этого не может быть, – сказал Антон спокойно, глядя ей в глаза.
– Почему не может быть? Что не так?
– Все!
Он отвернулся и стал смотреть вдаль, на крыши домов. Попробовал успокоиться. Почувствовал, как в груди у него защемило. Он набрал воздуха в грудь, задержал дыхание и… боль прошла. Он поднял голову.
