Антон поплевал на ладони, как опытный грузчик, и начал перетаскивать ящики. Это заняло минут пятнадцать. Когда он затащил последний ящик в зал, у него ныли и руки, и ноги, и тело. Двухчасовые занятия фитнесом показались ему теперь полной ерундой, за которую он отваливал каждый раз кучу денег. Он подошел к прилавку и, протянув руку, осторожно взял приготовленную для него пачку сигарет:
– Где можно покурить?
– Иди в подсобку.
Антон кивнул головой и вернулся в подсобку с пачкой сигарет в руках – сел на пирамиду из пустых ящиков и вытер рукой пот со лба. Потом распечатал пачку, достал сигарету и раскурил:
– Господи, какая гадость! – Он повертел мягкую коричневую пачку в руках. – Ро-до-пи, – прочитал он название сигарет. Сделав еще несколько затяжек и утолив никотиновый голод, он крикнул из подсобки:
– А почему вы не завезете Malboro? Winston? Coca Cola? Чипсы, гигиенические прокладки на каждый день?
В дверях появилась продавщица. Она как-то странно посмотрела на Антона и спросила:
– Ты что – чокнутый?
– Нет.
– А что несешь?
– Просто спрашиваю…
Продавщица с укоризной покачала головой и промолчала.
– Извините, если что не так… – Антон затянулся и лишь с трудом не закашлялся. – Меня сильно ударили по голове.
– Один раз?
– Один. Правда, потом я еще в погреб свалился… Получается – два.
Продавщица переступила с ноги на ногу. Антон заметил, что она успела переобуться, вместо тапочек на ее ногах были туфли на высоком и тонком каблуке.
– Работа нужна? – спросила она.
– А что?
– Мне нужен грузчик. Работа сдельная.
– У меня уже есть работа. Но за предложение – спасибо.
Женщина с интересом посмотрела на Антона:
– Кем работаешь?
– Инвестиционная компания «Инвест Ренессанс». Не слыхали?
– Нет.
– Я там председатель совета директоров. Контрольный пакет и все такое…
– Оно и видно.
– Нет, серьезно…
– Мне нужен грузчик. Подумай. Плюс питание.
Антон затушил сигарету и поднялся.
– Ну, может, в другой жизни.
Он хотел выйти из подсобки, но женщина своим телом заняла большую часть прохода и не собиралась подвинуться. Антон вынужденно прижался к ее мягкой высокой груди.
– Валентина, – сказала она.
– Антон, – ответил он.
– Зайдешь еще?
– Конечно.
Она улыбнулась ярко накрашенным ртом:
– Ладно, пойдем, я покажу, откуда тебе позвонить.
Потом она повернулась и, подняв подбородок вверх, пошла вперед, медленно и степенно. Антон – за ней.
В комнате бухгалтерии мебель оказалась такой же старомодной, как и в квартире Наташи. На стене висел на гвозде красный вымпел с Лениным. Вождь пролетариата призывал к ударному труду. По его лысой голове ходила муха.
Валентина нагнулась, вытащила и поставила на стол телефонный аппарат.
– Только недолго, – сказала она и вышла.
Антон набрал на старом дисковом приборе номер своего офиса и поднес трубку к уху. В трубке долго гудела тишина. Антон удивился и набрал мобильный своей секретарши.
Тишина.
Антон плюнул на условности и набрал номер Ольги.
Тишина.
Номер матери.
Тишина.
Номер Андрея.
Тишина.
«Какого черта! – подумал Антон и положил трубку на рычажки. – Этого не может быть! Наверняка аппарат неисправен».
В комнату вошла Валентина. Антон поднял забинтованную голову.
– Позвонил?
– Аппарат не работает.
– Как – не работает?
– По все номерам – тишина. Он сломался.
– Как – сломался? Не может быть! Я только час назад на овощебазу звонила.
Валентина сняла трубку и поднесла ее к голове:
– Ну что ты… Гудок есть.
– Гудок есть, а ни один абонент не отвечает.
Валентина вздохнула, покачала головой и отдала трубку Антону.
– Попробуй еще раз. Набери номер, который хорошо знаешь.
– Да я уже все набирал. Без толку!
– Номер милиции помнишь?
– Помню. 02.
– Хоть память у тебя не отшибло.
– У меня все нормально с головой, не смотри на меня так.
– Набери 02.
Антон снял трубку и набрал 02. Вскоре он услышал голос дежурного:
– Старший лейтенант Солопов. Слушаю вас.
– Это милиция? – тихо спросил Антон.
– Милиция. Говорите.
Антон посмотрел на трубку и промолчал. «Этого не может быть», – подумал он машинально.
– Алло? Я вас слушаю. Говорите, – снова раздалось в трубке.
Антон осторожно положил телефонную трубку на рычажки.
– Ну, видишь, телефон работает, – сказала Валентина.
Антон медленно поднялся и вышел из комнаты бухгалтерии. Прошел дальше по коридору, оказался в торговом зале и, ничего не говоря, вышел на улицу, залитую выглянувшим из-за низких опаловых туч солнцем.
На улице Антон побежал.
Бежал он что есть сил, даже быстрее, чем ночью от собак. Страшная неопределенность гнала его, как ветер гонит брошенную бумажку. «Куда же завез меня этот гад? Я даже позвонить не могу. Ни один человек не имеет мобильного. Дороги разбиты. Никакой рекламы на улицах. Где я?»
Антон домчался до дома Наташи, взбежал на крыльцо и открыл дверь. Наташа готовила на кухне и негромко напевала.
– Это ты? – крикнула она, повернув голову.
– Я… я, – ответил Антон и рванул к телевизору.
Изображение появилось не сразу и было черно-белым. Передавали танец лебедей. Антон покрутил тумблер. На другом канале шла передача о животных. Ведущий держал в руках змею. Антон крутанул тумблер дальше – диктор объявил выступление казачьего ансамбля песни и пляски из станицы «Привольная». Выскочили казаки и начали плясать, размахивая саблями. Те самые казаки, которых Антон видел в переулке на плакате. Ошибки быть не могло. Антону показалось, что он сходит с ума, и он выключил телевизор. Ошарашенный, он опустился на стул и потер руками виски – он ничего не понимал.
В комнату с полотенцем в руках вошла Наташа.
– С тобой все нормально? – спросила она.
Антон поднял глаза и пробормотал:
