Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
Конечно, сие похвальное желание вызывало ряд вопросов. Было очень приятно уверять себя, что я хочу помочь Джилу, хочу сделать все, чтобы его не впутали в историю с убийством жениха сестры. Но я старательно избегала вопроса: почему я это делаю. Кто мне Джил? Просто друг или больше? И даже теперь, пытаясь разобраться в наших путаных отношениях, я пришла только к одному выводу: я все еще думала, какой могла бы быть наша жизнь. Пять лет – долгий срок, кое-что изменилось, но многое, очень многое осталось прежним… Вздохнув, я поднесла перо к бумаге и начала писать.
Дорогая Лорел,
Я обещала написать тебе, полагая, что о поездке к морю особенно нечего будет рассказывать. Как я ошибалась! Произошло куда больше, чем я могла себе представить. Уверена, ты уже знаешь о смерти Руперта Хоу, жениха Эммелины Трент. Эту ужасную новость усугубляет то обстоятельство, что он был, представь себе только, убит. И именно я обнаружила тело и завтра должна присутствовать на дознании. Зная, как ты любишь всякие загадки, убеждена, что ты мне позавидуешь. Так вот, не завидуй. В реальной жизни убийство совсем не романтично.
Как будто мало было этих сложностей, на нас еще без предупреждения свалился Майло. Понятия не имею, что у него на уме, но уверена, ничего хорошего из этого не выйдет. Они с Джилом уже как кошка с собакой, а уголовное расследование не самое удобное время для того, чтобы препарировать наш брак…
Послышался звук торопливых шагов.
– О, простите.
Подняв голову, я увидела в дверях Оливию Хендерсон. Последние два дня она почти не показывалась. За ужином я обратила внимание на ее изможденное лицо. Но сейчас она, казалось, была просто убита – белая как стена, только веки покраснели.
– Я не хотела вам мешать, – тихо сказала Оливия.
Она смотрела чуть не с мольбой, будто нуждалась в преданном друге – так же, как и я. Но странно, что эту роль Оливия Хендерсон отвела мне. Она ведь ни разу не дала понять, что дорожит моим обществом.
– Вы вовсе не помешали, – ответила я, складывая письмо, чтобы закончить его позже. – Я рада с кем-нибудь поговорить, поверьте.
Зайдя в гостиную, Оливия опустилась на диван, сцепив на коленях бледные руки.
– Все совершенно ужасно, правда? – произнесла она.
– Непростые были дни.
Этих моих слов было достаточно, чтобы она залилась слезами.
– Я так несчастна… – Оливия уткнулась в неизвестно откуда взявшийся носовой платок.
Поскольку я выросла в семье, где считалось не принято сдерживать свои эмоции, а затем еще вышла замуж за Майло, бурные проявления чувств были мне незнакомы и, если честно, неприятны. Я подсела к Оливии на диван и по мере сил постаралась сыграть роль утешительницы.
– Мне так жаль, что вы расстроены. Я могу что-то для вас сделать?
– Нет, не можете… – Она покачала головой и вдруг посмотрела на меня пристальным взглядом. – Вы когда-нибудь были по-настоящему влюблены, до безумия?
Я колебалась не дольше секунды.
– Однажды мне так казалось.
– Тогда вы, наверно, знаете, каково это, когда теряешь…
За дверями послышались шаги, и, подняв голову, я увидела Джила. Оливия сжалась и даже как-то сердито вытерла лицо платком.
– Простите, что помешал, – сказал Джил. – Мне уйти?
– Нет. – Оливия встала. – Я как раз собиралась уходить.
И, не глядя ни на меня, ни на Джила, она вышла из гостиной. Мне трудно было сразу прийти в себя от внезапной, такой неожиданной вспышки доверительности, немало меня озадачившей. Я-то была уверена, что стану последней, кому Оливия Хендерсон решит излить душу, но, возможно, никого другого просто не оказалось рядом.
Несомненно, Оливия имела в виду Руперта. Он рассказывал об их прошлых отношениях с нескрываемым пренебрежением. Судя по всему, ее чувства оказались сильнее. Неужели она так самозабвенно его любила? Если так, согласия между ними быть не могло, ведь он являлся женихом Эммелины. Я припомнила, как печальна была Оливия в первый вечер. Могла ли печаль обратиться в ярость? Стоит подумать.
Джил смотрел на меня, подняв брови.
– Кажется, она несколько взволнована.
– Думаю, да. – Я не стала пускаться в дальнейшие объяснения. Вечером у меня будет уйма времени обдумать все в номере, а сейчас не помешает хороший собеседник. Я указала на диван: – Присядешь?
Джил сел, откинувшись на спинку, но тут же снова подался вперед, ближе ко мне.
– Я должен извиниться перед тобой, Эймори.
– Глупости.
– Нет, правда. Я был резок, так нельзя. Я просил тебя о помощи, и ты любезно согласилась. А когда все пошло наперекосяк, я повел себя отвратительно. Прости.
Он выглядел таким потерянным, что я едва поборола желание его обнять.
– Не думай об этом. Мы все сейчас на взводе.
– Тут не только это. Твой муж… Черт бы все побрал, Эймори. – Джил вздохнул. – Мне кажется, тебе нужно знать, что я…
– Джил… – Я остановила его, накрыв его руку своей, мечтая услышать то, что он хотел сказать, но не желая, чтобы он продолжал. – По-моему, сейчас не время.
Джил серьезно, но очень тепло посмотрел на меня своими карими, почти золотыми в желтом свете глазами.
– Наверно, ты права, но другого времени может не быть.
– Времени у нас куча. – Я не хотела попусту его обнадеживать, но у меня будто почву выбило из-под ног, а Джил вселял в меня уверенность, как никто другой. Я не знала об этом, когда расставалась с ним, я поняла это лишь сейчас и была не готова отказаться от него совсем, какие бы ни испытывала чувства к Майло. – Когда все закончится, мы поговорим, Джил. Но тебе тоже нужно знать, что я…
Теперь Трент стиснул мне руку.
– Ничего не говори, Эймори. – Джил слабо улыбнулся. – Давай подождем, когда все закончится.
Глава 11
Следующее утро, на которое было назначено дознание, выдалось подобающе случаю мрачным. Когда я одевалась, в окно стучал дождь. Я позавтракала в номере, не испытывая никакого желания сидеть в компании. Особенно непереносимой казалась мысль о Нельсоне Хэмильтоне.
Дознание – бездушная, формальная констатация завершения человеческой жизни – закончилось удивительно быстро. Оно проходило в пабе и привлекло лишь нескольких местных жителей, одолеваемых любопытством в связи с загадочной смертью в «Брайтуэлле», и пару репортеров, алчущих скандала. Видимо, тех, чей интерес к этой истории был слабее, удержал дома дождь. Появилось также несколько человек из нашей компании, однако мало кто мог сказать что-то дельное.
Эммелина, очень бледная, сидела на жестком деревянном стуле. От горя и усталости она выглядела не просто слабой, а больной. Мне было очень жаль бедную девушку – все ее мечты о счастье испарились в мгновение ока. Когда до нее дошла очередь, она, запинаясь, изложила события вплоть до нашего страшного открытия, сдерживая рыдания лишь усилием воли. Когда Эммелина закончила, Джил проводил ее на место.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
